— Па-аш, нам долго еще ехать? Твой дом, он где? — Света уже боялась этой тишины, темноты в салоне и бликов от встречных фар на лице мужчины.
— Уже недалеко. Мой дом стоит в лесу, там раньше было зимовье. Но не переживай, там все есть. Кстати, ты пить не хочешь? Там в бардачке вода. И мне дай. — Он краем глаза следил, как женщина достала бутылку минералки, открутила крышку и попила воды, потом закрутила крышку и дала ему. Он одной рукой взял бутылку, другой придерживая руль, и делая вид, что ему сейчас не до воды. Женщина же огляделась мутноватым взглядом, задышала ровно, откинулась и заснула.
Павел не собирался везти её в свой дом, девка не была Ангелом, она просто была тёткой, желающей денег, разврата и падения. Она была недостойна поклонения, белых одежд и цветов, фотографий и памяти. Пашка просто должен был остановить её от падения, не дать ей скатится в грязь, как его жена, как эта её подруга… Стать дрянью, раздвигающей ноги перед толстым кошельком. Когда он приехал на карьер, на улице уже было темно, вода под обрывом черна как смола. Изрытые берега карьера тоже темнели на фоне более светлого неба, осенний ветер легко продувал одежду. На воде у берега уже образовались ледяные забереги. Павел курил на ветру быстро сгорающую сигарету, и вообще не думал о женщине, у которой собирался отнять жизнь. Бросил окурок, достал из багажника черный пластиковый мешок, при свете зажигалки кинул в мешок несколько камней. Конечно, можно было утопить женщину и так, спящей, но он не хотел страха, криков, удушья и грязи. Поэтому в плечо женщины впилась игла, и через пару минут Светлана была мертва. Павел осторожно надел мешок с камнями сперва на ноги, потом приподняв, на туловище, и вот лицо женщины тоже скрылось в темноте. Завязав верх мешка узлом, вскинул его на плечо и пошел к обрыву. Глаза привыкли к темноте, и он уже различал кромку обрыва. Скинул мешок сразу за кромку обрыва, услышал, как ломается ледок и плеснула вода. Через минуту посветил телефоном, черная вода сомкнулась над несчастной жертвой. И как будто не было никогда двадцативосьмилетней мамы двух детей, ушедшей утром на работу, и мечтавшей о богатой и красивой жизни с новым, обеспеченным и видным мужчиной.
Всю дорогу домой Павел злился на эту дуру, возжелавшую лучшей жизни. Вот что ей, дурре, было надо? Есть муж, дети, дом. Неплохая работа, он ей предложил хорошую зарплату. Можно было копить на свою квартиру, и жить уже не со свекровью. Ну почему она захотела его? Павел видел себя в зеркале, он был по-прежнему хорош собой, уже не считая себя призом в споре женщин, как в молодости. Вернулись в машину вместе с Мраком, причем Мрак, как всегда, вошел через закрытую дверь.
— Что Мрак? Слишком много этих наглых, поганых тварей на нашем пути, да? — Пес молча смотрел в глаза, его красный и горящий взгляд давно уже не пугал мужчину.
Поиски сотрудницы начались спустя несколько дней. Павла они почти не коснулись, так, пришли полицейские, опросили сотрудников. О том, что последний вечер она провела с ним, никто не знал. И вопросов к хозяину завода не возникло.
Не всё было так гладко, с неизвестного номера на телефон Павла пришла смс-ка, с фотографией, они со Светланой в китайском ресторанчике, держатся за руки.
— Шантаж, — понял Павел, но почему-то не испугался. Он даже не сомневался, что Лялька не удовлетворится одним миллионом рублей, её аппетиты были намного больше. Но и в том, что сладкая парочка не пойдёт в милицию, он не сомневался. Через три дня опять пришла смс — «я все знаю», еще через пару дней требование денег. Шантажист требовал миллион долларов. Деньги следовало оставить в игровом домике на детской площадке в одном из дворов, в двенадцать ночи. Павел посмеялся, и решил сыграть в эту игру. Тем более с ним его Мрак, чего ему бояться. Гадина молчит, даже спорить перестала. Хотя и продолжал по привычке с ней разговаривать, продолжал писать свой аудиодневник.
Глава 39. Шантаж идиотов
Деньги Павел отдавать не собирался, его даже веселила наглость шантажистов, и в сумку он сложил пачки нарезанной бумаги. Сверху положил пятисотдолларовые купюры, понадобилось целых двадцать «кукол». В указанный дворик приехал без пяти двенадцать ночи, отнес пакет в домик и быстро уехал.
Через пять минут из-за угла дома вышла согбенная старушка, она что-то бормотала себе под нос и брела вдоль дома, дойдя до конца дома, постояла, развернулась и побрела назад. В это время во двор въехал знакомый мотоцикл, за рулем его был Толян, сзади сидела Аленка. Они остановились, оглядели двор. Бормочущая старуха в грязноватом плаще опасности не представляла, и парень отправил женщину в домик.