— Да нет, не напрасным. Видите ли, когда начальница почтового отделения прочла телеграмму, она окинула меня испытующим взглядом и спросила о ранге отправителя. Тут мне пришлось изворачиваться. Я знала, что она почует недоброе, и, хотя она и пообещала, что отправит ее, я засомневалась. Потом, уже на улице, я встретила одного знакомого летчика-офицера. Он подвез меня до аэродрома. Он как раз направлялся в город, и я попросила его передать это послание вашему другу по телефону. Думаю, он меня не подведет.
— Это же здорово, — сказал я.
О том, что я попросил Джона Найтингейла сделать то же самое, я решил ей не говорить. Так даже лучше. Если Билл получит оба послания, он поймет, что дело не терпит отлагательства.
— Вы разузнали что-нибудь еще? — спросила Марион.
Я сказал «нет», но тут же заколебался — а вдруг в этом что-нибудь есть?
— Элейн вам близкая подруга? — спросил я.
— Я здесь не так давно, чтобы у меня успели появиться близкие подруги. Я не так легко схожусь с людьми, — она улыбнулась. — Она веселая, и у нас много общего. А что?
— Вчера вечером она обедала с Вейлом во «Вращающемся колесе» — это нечто вроде загородного клуба.
Марион кивнула:
— Я знаю это заведение.
— Я подумал, если она близкая подружка Вейла, то, возможно, вы могли бы узнать кое-что от нее.
— Да, но что именно?
Я пожал плечами, я и сам этого толком не знал.
— Не знаю. Все, что сможете и что может оказаться полезным. Хотя бы, собирается ли Вейл быть здесь завтра или нет.
— Я сделаю все, что смогу. — Она взглянула на часы. — Пора бежать. Надо работать.
— Наряды вне очереди? — спросил я.
— Да. Но не так уж трудно — всего-навсего глажение.
— Сочувствую вам. Так подзалететь, и все из-за того, что сделали доброе дело для другого человека.
— Не говорите глупостей, — она накрыла мою руку своей._Это было даже интересно. Во всяком случае, мне следовало быть поосторожнее, — она замолчала, наступила неловкая пауза. Я думал, она уходит, но она вдруг сказала: — Вы знаете, если в вашей идее что-то есть, тогда я не думаю, что ваш друг сможет много для вас разузнать. У важного агента заметены все следы.
— Да. А вы можете предложить что-нибудь еще?
— Вряд ли вы многое узнаете за пределами этого аэродрома. Если что и есть, так здесь.
Я призадумался над ее словами, инстинктивно понимая, что она права. Если наш аэродром — один из тех, которые должны подвергнуться нападению, тогда весь план должен разворачиваться на месте. У меня вдруг возникла идея. Не очень удачная, она тем не менее подразумевала действие, а мне надо было действовать.
— Вы не можете узнать, будет ли Вейл сегодня вечером дома? — спросил я. И вдруг замолчал. — Нет. Я прошу слишком многого. Вы и так уже достаточно втянуты в это дело.
— Вздор, — сказала она. — Я заинтересована не меньше вашего. Но что бы вы хотели сделать?
— Насколько я понимаю, Вейл живет над учебным центром?
Когда она кивнула, я продолжал: — Я мог бы осмотреть его жилище. Я хочу сказать, похоже, это единственное, что можно сделать. Возможно, я там ничего не найду, но… — я замолчал. Дело казалось безнадежным.
— Это ведь опасно, правда?
Мне было приятно, что она беспокоится за меня.
— А вы можете предложить что-нибудь еще? — спросил я. — Мне определенно надо что-то предпринять. Не могу же я просто сидеть и ждать, пока что-нибудь подвернется. Это всего лишь шанс, но ничего лучшего я придумать не могу.
— Он наверняка не оставляет ничего инкриминирующего.
— Да, но вдруг там окажется что-нибудь такое, что мне поможет?
— Меня аж дрожь берет, как подумаю о том, что произойдет, если вас поймают. Вас обвинят в воровстве.
Я пожал плечами.
— Какое это имеет значение? — сказал я. — Завтра на этот окоп может упасть бомба, и от меня даже мокрого места не останется, — я отметил про себя, что она не отмела мое предложение как бесполезное. — Если бы вы смогли узнать, где он будет находиться сегодня вечером, я, пожалуй, мог бы и попробовать.
Она, казалось, готова была возразить, но лишь сказала:
— Я сделаю все, что смогу. В восемь мне заступать на дежурство. Если я узнаю, что его вечером не будет, я, прежде чем зайти в оперотдел, прогуляюсь до вашего окопа. Если же я ничего не обнаружу или узнаю, что он останется дома, я вообще не приду. А то еще, если увидят, что мы встречаемся по два раза на день, посчитают это странным.
— Хорошая идея, — сказал я. — Я буду поджидать вас. Очень мило, что вы согласились.