На участке стола с картой Канала появились маленькие деревянные фишки со стрелками, направленными в сторону юго-восточного побережья. На всех фишках была нарисована свастика и стояли цифры. В считанные секунды на некоторых из них уже появилась цифра 30, а на двух-трех — 40 и 50. Каждая метка обозначала соединение вражеских самолетов, я насчитал 340 машин, уже нанесенных на карту.
— Поднять в воздух обе эскадрильи! — скомандовал Уинтон, и мгновение спустя донесся едва различимый голос из громкоговорителя:
— Обеим эскадрильям — взлет! Эскадрилья «Тигр» — немедленный взлет! Эскадрилья «Ласточкин хвост» — немедленный взлет! Взлет! Всё!
— С юго-востока приближаются несколько крупных авиационных соединений противника! — услышал я голос сидевшей неподалеку от меня телефонистки. — Судя по всему, это транспортные самолеты с войсками в сопровождении истребителей. Высота от пятнадцати до двадцати тысяч футов. Зениткам огня не открывать!
По мере поступления докладов от наблюдателей метки на карте безостановочно продвигались все дальше вперед, начинала вырисовываться общая картина неприятельского налета. Появились и новые значки. На них были нарисованы красные, белые и синие кружки — эмблема королевских ВВС. Эти значки размещались по большей части над сушей.
Вошел молоденький лейтенант артиллерии Росс. Он направился прямиком к Уинтону. Они вполголоса о чем-то посовещались, и командир части вдруг воскликнул.
— Шары? С фонарями? Прекрасно! В начале полосы зеленый, в конце — красный, так?
— Нет, сэр, наоборот. И не зеленый, а белый. Красный и белый.
— Вы уверены, что этот тип не водит нас за нос?
— Не думаю, сэр. Он изрядно струхнул и тяжело ранен.
— На какую высоту их запустить?
— Не знаю, сэр, я его не спросил.
Уинтон обернулся ко мне.
— Вы знаете, на какой высоте должны висеть шары?
— Вейл говорил, пятьдесят футов, сэр.
— Отлично. Значит, футах в тридцати над слоем дыма. Надуйте шары и прицепите к ним фонари. Красный огонь повесить над ангарами, а белый над главными воротами. Высота — восемьдесят футов. Пяти минут вам хватит?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Я немедленно отдаю приказ поставить дымовую завесу на высоте тридцать — пятьдесят футов. Шары должны взлететь одновременно с завесой, не позднее.
— Есть, сэр! — Росс опрометью выбежал из зала.
Уинтон подошел к коммутатору.
— Дайте-ка второй капонир, — велел он девушке-телефонистке. — Алло, Марстон? Как там эти два «харрикейна» с дымовыми баллонами? Готовы? Пусть взлетают немедленно. Поставить дымовую завесу вдоль восточного края аэродрома, от дороги на Торби до северного конца летного поля. Дым выпускать на высоте не менее тридцати и не более пятидесяти футов и только в пределах указанных границ. Пусть летают, пока не кончится дым, либо пока я не прикажу кончать. Совершенно верно. Пусть взлетают.
Теперь вокруг Уинтона сгрудились несколько офицеров наземной службы. Он спокойно и четко отдавал им приказания, я лишь иногда улавливал отдельные слова. С поверхности земли донесся рев набирающих обороты моторов. На столе значки со свастикой пересекли береговую линию, налет обретал очертания. Соединения, состоящие из пятидесяти бомбардировщиков и сотни истребителей каждое, приближались к аэродромам; две таких армады направлялись в нашу сторону.
К стоявшему рядом со мной телефону подошел офицер.
— Артиллеристы? Предупредите все расчеты, что два «харрикейна», только что ушедшие на взлет, будут ставитm дымовую завесу на высоте около пятидесяти футов. Огонь вести только по тем неприятельским самолетам, которые будут приземляться на поле. По разбившимся машинам не стрелять. Оставшимися в живых займется наземная оборона.
Не успел он кончить разговор, как заговорил «танной»:
— Внимание! Два наших самолета ставят над аэродромом дымовую завесу. Ожидается, что транспорты с войсками совершат посадку. Вероятно, часть их разобьется. Наземной обороне предписывается лишить неприятеля возможности вести боевые действия после аварий самолетов. Старайтесь не попадать в зону обстрела артиллерии: орудиям приказано открывать огонь по самолетам противника, совершившим удачную посадку. Все!
— Хэнсон! — окликнул меня Уинтон. — Пожалуй, вам теперь лучше вернуться на огневую позицию.
— Хорошо, сэр.
— Мы ничего не упустили из виду?
— Да вроде нет, сэр.
— Прекрасно. Спасибо за помощь, желаю удачи.
— Вам — тоже, сэр. — Я козырнул и поспешно вышел из оперативного штаба.
На улице околачивался Билл Трент.