Два с половиной года назад был отстранен старый начальник воздушных сил сэр С. Дуглас, участник войны 1914-1918 гг., бывший тогда на Ипре командиром воздушной группы, состоявшей из нескольких эскадрилий. Его грудь была украшена тремя пестрыми рядами орденских лент всех держав Антанты и союзников в мировой войне. Воинственная фигура маршала воздушного флота, смелый орлиный нос, усы а-ля-Фош были хорошо известны публике по портретам и кино и превратились в святой атрибут английской авиации, в живой памятник великого прошлого. Но наступили новые времена когда главе британского воздушного флота уже недостаточно было иметь только внушительную фигуру. С тех пор как старик покинул свой пост, в королевском флоте появился совершенно другой дух.
В комнате повеяло прохладой; солнце закрыло облаком. В ту же секунду Винтона пронизала холодом мысль: а вдруг он совсем не получит отпуска? Что если ему помешают надвигающиеся грозовые тучи высокой политики? За последние недели произошли крупные события, на этот раз в Египте. Винтон не следил внимательно за политикой, но из газет зная, что в Египте прокатилась волна возмущения против англичан. Он читал о нападениях на английских солдат, о разрушении оросительных каналов и железнодорожных линий националистами. Но такие восстания повторялись периодически через несколько лет и приняли характер естественных явлений. Новые вожди националистов, более озлобленные, чем старый Заглул, захватили в свои руки руководство партией Вафд. Они все более настойчиво требовали независимости Египта, объединения его с Суданом, удаления английских гарнизонов. По последнему пункту британское правительство уже пошло на очень большие уступки, переведя английские войска из глубины страны в зону Суэцкого канала. Но эта местная уступка была истолкована националистами, как признак слабости, и поощрила их к дальнейшим требованиям. Египетский парламент, состоящий на 85 проц. из националистов, был распущен и созыв его отложен на неопределенное время. Умеренное египетское правительство, опиравшееся на Англию, влачило жалкое существование.
Конечно Англия ни при каких обстоятельствах не могла допустить полной независимости Египта, который был для Британской империи ключом к путям сообщения и с Индией, и с Австралией, и с английскими южно-африканскими колониями. Англия легко расправилась бы с Египтом, если бы ей пришлось иметь дело только с Египтом. Но именно это "если" и превратилось теперь в громадный политический вопрос. Египетские националисты, опиравшиеся ранее на Италию, перешли на сторону Франции. Это придало всей египетской проблеме особую серьезность. В английском официальном документе, относящемся к 1922 году, о провозглашении независимости Египта было достаточно ясно и недвусмысленно сказано, что "Англия не допустит постановки вопроса о независимости Египта какой-либо другой державой и всякое вмешательство в египетские дела будет рассматривать, как недружественный акт, а всякое нападение на территорию Египта будет считать действием, против которого Англия будет протестовать с помощью всех имеющихся в ее распоряжении средств".
Винтон не был точно осведомлен об отдельных этапах развития всех этих событий, но, как истый англичанин, со школьной скамьи имел ясное представление об основах английской политики. И он знал, что господство над Египтом, игравшим для Англии роль моста в Индию, всегда будет вопросом жизни для Британской империи.
Винтон вскочил со стула, взял с письменного стола Хиткинса последние газеты и стал их быстро просматривать. Его лицо сразу приняло серьезное выражение. Газетные заголовки звучали, как сдержанные угрозы: "Обострение конфликта", "Предостережение Франции", "Египетское правительство пало". "Националисты образовывают временное правительство, провозглашают республику и призывают на помощь Францию".
Вдруг дверь приоткрылась, и капитан Хиткинс, просунув голову, крикнул:
- Вас просит командир Морис.
Винтон схватил фуражку и перчатки, поправил пояс и через мгновение стоял, вытянувшись по-военному, перед высоким и широкоплечим командиром.
- Лейтенант отряда Б 3-й эскадрильи покорнейше просит предоставить ему 3-недельный отпуск.
- Здравствуйте, Винтон. На этот раз, к сожалению, ничего не выйдет. Отпуска запрещены во всем воздушном флоте.
Командир Морис протянул ему руку с участливой улыбкой на жестком лице, словно хотел сказать: "бедный малый, мне тебя жаль, но твой отпуск - дело конченное". Несмотря на солдатское умение владеть собой, Винтон - не мог скрыть разочарования, отразившегося против желания на его лице. Он молча повернулся кругом и вышел.