Экипажи уютно расположились в огромных самолетах. Здесь было по крайней мере сухо. Чтобы убить время, играли в карты, кое-кто дремал в углу. Над головой барабанил по металлической обшивке самолета дождь. Люки боевых башен были закрыты, но вода мелкими ручейками проникала сквозь щели. В самолете Г-45 лейтенант Винтон старался развеселить товарищей, но его остроты гасли среди общего уныния. Надо ждать. Издалека доносился заглушенный в сыром воздухе грохот орудий. Казалось, он становился с часу на час слабее. Неужели сражение уже кончилось? Бесконечные колонны грузовиков, нагруженные доверху гранатами, проезжают по дороге в Невиль мимо аэродрома. Им навстречу движутся санитарные автомобили с красным крестом...
* * *
В Таунтоие считалось событием, когда какой-нибудь летчик-корректировщик совершал посадку, чтобы набрать горючего. Все тогда оживлялось. Летчика окружали и забрасывали вопросами.
- Там впереди горячо! Вы не осмеливаетесь лететь туда на ваших огромных самолетах. Они мне здорово наклали. Пробили один бак! В самолете сильно запахло бензином, он мог каждую минуту загореться. Сквозь шум мотора я слышал проклятый треск пулеметов. Правда, не штука попасть в самолет, когда он на высоте 50 м от земли!!!
- Наше наступление? С ним дело скверно. Мы не продвинулись дальше высот. И как могут наши итти вперед? Прекрасная погода для наступления! Должно быть бог заключил с французами союз. Лучше было бы подождать с наступлением пока мы соберем побольше войск и боевых припасов. Это, конечно, мое скромное мнение, я ведь не из генерального штаба.
На аэродроме сел курьерский самолет. Из него выскочил человек в летном комбинезоне. Один из летчиков, заметя его в бинокль, крикнул: "Чорт возьми! Да это же Брек!" Все оцепенели от изумления. Опомнившись, экипажи разбежались по своим самолетам.
Что ему тут надо? Уже гудят сирены самолетов. "Внимание!"
От самолета к самолету через мегафон по ветру передается приказ: "Освободить самолеты. Запустить моторы. Командиры эскадрилий, отрядов и самолетов немедленно к начальнику воздушного флота".
Они бегут по мокрой траве и собираются под крыльями флагманского самолета Г-300. Командиры эскадрилий представляют командиров отрядов и самолетов 3-й и 4-й эскадрилий. Бреклей здоровается. Его взор скользит по рядам. Он их всех знает, воздушный флот не велик. Маленькая, но отборная группа. Он сам воспитал и выковал этих людей в школе мирного времени. Но после объявления войны Бреклей не сталкивался со своими экипажами лицом к лицу, они были вместе только в воздушных пространствах. "Удивительно", подумал Бреклей, "как эти несколько дней войны ожесточили лица, придали им напряженное выражение. Моя молодежь сразу возмужала".
- "Здравствуйте! Положение таково: наше наступление приостановилось на высотах между Мейден - Ньютон и Серль - Аббас. Передовая линия - пожалуйста отмечайте пункты по моей карте. Ориентировка с небольших высот затруднена, обзор плох. Французы сосредоточили на лесных участках пехоту и танки, по всей вероятности для контратаки. У нашего командования больше нет резервов и мало снарядов".
Кратко и твердо звучат отрывистые фразы Бреклея. Кажется, что происходит разбор военной игры. Ни одного лишнего слова, речь выражает непреклонную волю.
Все снова под обаянием Бреклея, сомнения! и колебания исчезли. Бреклей слегка повышает голос: "Весь воздушный флот идет немедленно в атаку против французских сухопутных войск. Под облачным покровом, на самой низкой летной высоте. 3-я эскадрилья к западу от железной дороги Невиль - Мейден - Ньютон, 4-я эскадрилья к востоку. Отряды и самолеты растянуть широким фронтом. При первом полете сбросить бомбы на сомкнутые войска, батареи и танки. Затем поворот кругом и атака посредством автоматических пушек и пулеметов на каждую встретившуюся цель. Повторный облет всего района. Особенно важно в первую очередь ликвидировать французские зенитные батареи. Я лечу во главе 3-й эскадрильи".
Наступила пауза. Все стоят неподвижно. У всех в глазах доверие и твердость.
- "Друзья! Я знаю, чего я сегодня требую от вас. Но это необходимо. Мы - последний резерв Англии,. Исход войны зависит от нас, от нас одних. Для нас, летчиков, нет ничего невозможного".