Один из движков боевого вертолета отказал, получила повреждения и гидросистема. Винт безнадежно теряет обороты и не позволяет уменьшить вертикальную скорость до приемлемой и безопасной. Вертолет кое-как дотягивает до границы аэродрома и почти отвесно падает вниз.
Приземление выходит очень грубым: машина с силой бьется о землю недалеко от торца бетонки, подпрыгивает и заваливается на бок. Вверх летят обломки лопастей.
И тут же мимо застывшей толпы к месту аварийной посадки несутся спецмашины: две пожарки, санитарка, «уазик» кого-то из командиров…
Никто в этой суматохе не замечает подполковника Крушинина. Тот бегом преодолевает несколько десятков метров, и исчез за дверью командного пункта. Оттуда совместно с оперативным дежурным он в срочном порядке передает подразделениям реактивной артиллерии координаты точек, откуда взлетали ракеты.
И спустя пять минут по бандитам наносят ответный удар.
Женьку Погорелова спасти не удалось. Из кабины его вытаскивали еще живым, но при ударе о землю внутренние органы получили сильнейшие повреждения, голова была разбита. Во время транспортировки в госпиталь он умер, не приходя в сознание.
Спустя несколько дней Игорь Козловский, которому выпала нелегкая доля первым сообщить родителям о гибели сына, выпив спирта, с тоскою в глазах рассказывал, как везли Евгения на забитом гробами «черном тюльпане». Как матерился пожилой прапорщик, сопровождавший труп «самострела»; дескать, целил в руку, а пуля со смещенном центром снесла полбашки. Как на родине провожали Женьку в последний путь…
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, Евгений Погорелов был награжден орденом «Красного Знамени» посмертно.
Сразу после катастрофы в полк, как заведено в таких случаях, нагрянула представительная комиссия: инспекторы, инженеры, летчики… И председатель — один из заместителей командующего 40-й Армии. Чуть позже прилетела комиссия из Союза, и летный состав полка начал потихоньку осознавать: что-то не так; вероятно, ракетная атака заходящих на посадку бортов не относится к числу заурядных.
А еще через пару дней на аэродром Джелалабада прибыл начальник разведки из штаба Армии — пожилой и грузный генерал-майор. Встреча с ним и расставила все точки на «и».
Говорил он спокойно, будто ничего особенного не случилось. Ровный голос убаюкивал, мягко разлетался по большому помещению, в котором обычно проходили предполетные указания. В общем, начало длинного монолога заезжего штабиста сенсаций не предвещало. Минут через десять летный состав откровенно заскучал, и командиру полка приходилось значительно хмурить брови, когда гул переходил дозволенные рамки.
Генерал тем временем расхаживал вдоль развешанных на доске плакатов и постепенно готовил аудиторию к главному. В какой-то момент он запнулся, будто о чем-то вспомнив, задумчиво посмотрел на летчиков и спросил:
— Итак, на чем я остановился?..
— Командование Армии обеспокоено, — подсказал Крушинин.
— Да, верно. Командующий 40-й Армии Дубынин на недавнем совещании выразил крайнюю обеспокоенность большими потерями. А теперь прошу вашего внимания…
Народ насторожился.
— …Моджахеды вступили в войну с американскими ПЗРК «Ред Ай», с британскими «Блоупайп» и с нашими «Стрелами». Американские ракеты были самыми ненадежными, да и вообще вплоть до начала этого года на долю переносных зенитных комплексов приходилось не более десяти процентов от числа сбитых летательных аппаратов «ограниченного контингента» и правительственных войск. Но… отныне положение может измениться. И, увы, измениться в худшую сторону. «Стингер», — ткнул генерал в верхнюю часть плаката указкой. На простеньком плакате были изображены пусковое устройство и ракета, ниже с десяток пояснительных надписей. Начальник разведки повторил и оговорился: — «Стингер». Правда, за точность изображения не ручаюсь…
Витавший в классе гул мгновенно сменился тишиной. Многие из присутствующих слышали о пришедших на смену комплексах «Ред Ай» «Стингерах». Слышали, да подробной информации никто не имел. Потому и затихли. Ведь потери сводного полка действительно вызывали оторопь…
— По нашим данным в марте этого года администрация Рональда Рейгана приняла решение о начале поставок в Афганистан этих новейших ПЗРК.
— В штабе Армии считают, что недавнее происшествие на нашем аэродроме не обошлось без «Стингеров»? — отчетливо прозвучал в этой тишине вопрос командира полка.
— Абсолютной уверенности на данный счет пока нет, — мотнул седой головой разведчик. — Имеются лишь версии.
Крушинин кивнул, а генерал продолжил мысль:
— Имеются у нас кое-какие данные об этом «чудо оружии». Советую законспектировать, а позже выучить то, что сейчас услышите — пригодится.
Летный состав зашуршал блокнотами и рабочими тетрадями.
А высокий гость уже диктовал тактико-технические данные:
— ПЗРК «Стингер» разработан фирмой «Дженерал Дайнемикс». Состоит из следующих основных элементов: ЗУР (зенитная управляемая ракета, — примечание авторов) в ТПК (транспортно-пусковом контейнере, — примечание авторов). Оптический прицел для визуального обнаружения и сопровождения цели, а так же для определения дальности до нее; пусковой механизм; блок электропитания и охлаждения с батареей и емкостью с жидким аргоном; аппаратура опознавания «свой-чужой» которой носится стрелком на поясном ремне оператора ПЗРК. Масса комплекса в боевом положении — чуть больше пятнадцати килограммов. Так, теперь несколько слов о самой ракете…
Генерал глотнул воды из обычного граненого стакана, откашлялся, промокнул губы платком. И продолжил:
— Увы, но о ракете нашей разведке удалось узнать немного. Выполнена по аэродинамической схеме «утка», стартовый вес порядка десяти килограмм. Всеракурсная семидесятимиллиметровая, с автономным инфракрасным наведением. Твердотопливный маршевый двигатель обеспечивает разгон до двукратной скорости звука. Потолок на равнине — три с половиной тысячи метров; в горной местности — достигает четырех с половиной. Минимальная дальность пуска — полкилометра; максимальная — пять с половиной при стрельбе вдогон. Осколочно-фугасная боевая часть весит около трех килограмм…
Кто-то из офицеров присвистнул. На что генерал спокойно отреагировал:
— Не следует считать «Стингер» безукоризненным образцом инженерной и технической мысли. Есть у него и недостатки. В отличие от инфракрасной головки пассивного типа, пусковая установка оснащена активным радиоприцелом. Это означает, что вражеский стрелок перед пуском непременно себя выдаст. Согласны?
Сидящие за передними столами офицеры неопределенно закивали или попросту оставили вопрос без ответа.
Тогда, дабы не ставить начальство в неловкое положение, нашелся командир полка:
— Уверен, что это не единственный недостаток «Стингера».
— Я тоже так думаю, — вздохнул разведчик. — Но, к сожалению, мы не располагаем его детальным техническим описанием. Вот если бы кому-то из вас удалось захватить хотя бы один экземпляр… Если бы удалось!
— Захватим, — донеслось с задних рядов.
— Захватим! — уверенно поддержал кто-то слева. — Не мы так пехота или танкисты.
— Или спецназ…
— Что ж, надеюсь, так и будет, — невесело и, пожалуй, впервые улыбнулся начальник разведки. — В таком случае нам удастся избежать многих потерь.
Спустя пару дней возвращались в Джелалабад из соседней, северной провинции. Разведка обнаружила там идущий окольными путями с севера Пакистана небольшой караван. В две «восьмерки» загрузилась досмотровая группа, а моя пара «двадцатьчетверок» должна была прикрывать операцию по досмотру. Прибыли в заданный район, обнаружили искомую цель. Однако до посадки и досмотра дело не дошло: при появлении вертолетов охранение каравана огрызнулось автоматным огнем. Пришлось применить крайние меры.