В этот день у командования 57-го особого корпуса состоялся неприятный разговор по прямому проводу с наркомом обороны маршалом Климентом Ворошиловым, который высказал «большое неудовлетворение» высокими потерями советской авиации.
Однако одним «неудовлетворением» ситуацию изменить было нельзя. Еще хуже сложились дела у бипланов И-15. 28 мая японская авиация уже практически господствовала в воздухе, нанося удары по советским и монгольским войскам. В связи с этим командование приказало утром поднять в воздух хотя бы 20 истребителей. Но из-за неисправностей удалось взлететь только трем И-15бис. Все они были сбиты японцами, а их пилоты Вознесенский, Иванченко и Чекмарев погибли…
Через два часа после этого «сражения» девять бипланов взлетели с аэродрома Тамсак-Булак, чтобы прикрыть переправу через Халхин-Гол. Здесь их и встретили 18 Ki-27. В завязавшемся ожесточенном воздушном бою семь советских истребителей были сбиты, еще два получили сильные повреждения. При этом пять летчиков погибли, остальным удалось приземлиться на парашютах.
Таким образом, за два первых дня воздушных боев потери советской авиации составили 14 машин (10 И-15 и 4 И-16), еще несколько получили повреждения. При этом погибло 11 летчиков. Японцы же лишились всего одного самолета. В общем, полный разгром! 28 мая командир 57-го корпуса комкор Фекленко в боевом донесении о ходе боев в районе реки Халхин-Гол, среди прочего, докладывал начальнику Генерального штаба РККА Шапошникову следующее: «Авиация противника господствует в воздухе…»[12]
Наверху отреагировали быстро! Чтобы дальше не позориться, нарком обороны Ворошилов своим приказом попросту запретил дальнейшие действия советской авиации в зоне конфликта. 70-й иап был переброшен на аэродром Баин-Тумэн для укомплектования новой техникой и летным составом. А 29 мая в Монголию на трех транспортных «Дугласах» прибыла группа из 48 человек – наиболее опытных летчиков и техников, многие из которых успели до этого побывать в Испании. Им предстояло на месте организовать обучение летного и технического персонала. Группу лично возглавил заместитель начальника ВВС РККА Яков Смушкевич[13].
Пополнение и реорганизация длились вплоть до 17 июня. Все войска на территории Монголии теперь были объединены в 1-ю армейскую группу, а приданная авиационная группировка стала называться ВВС 1-й АГ. Командование ею было возложено лично на упомянутого «посланца Сталина» товарища Смушкевича. На суше тем временем после первых столкновений также наступило некоторое затишье.
К 20 июня в составе 22-го и 70-го иап насчитывался 151 истребитель, в том числе 95 И-16. Большую часть из них составляла уже четырехпулеметная модификация тип 10.
В это время Смушкевич решил, что пора, наконец, бросить эту армаду в бой и отомстить «самураям» за майский позор. Утро 22 июня началось с перехвата советскими истребителями одиночного самолета-разведчика Ki-15. Затем на аэродром 22-го иап поступил сигнал о приближении большой группы японских бомбардировщиков. Летчик А.Д. Якименко вспоминал: «…На подходе к аэродрому обнаружили большую группу японских бомбардировщиков, которую сопровождали десятки истребителей. Прикрытие настолько плотное, что прорваться сквозь него можно лишь сверху, на пикировании. Начинаем набирать высоту – но навстречу уже спешат вражеские истребители.
Лобовая атака – соревнование в крепости нервов. Первый японец оказался слабоват – открыл огонь с дальней дистанции, так что трассы на излете ушли под мой самолет, а потом и вовсе не выдержал, взял ручку управления на себя, и я всадил ответную очередь из четырех стволов прямо в его беззащитное брюхо. У второго японца нервы оказались крепче – этот не отворачивал, и мы разминулись буквально в нескольких метрах, обменявшись очередями; он промахнулся, задел ли я его – не знаю: не было времени оглядываться. Продолжаю набирать высоту – еще метров пятьсот, и я окажусь над верхним эшелоном японских истребителей, а значит, получу шанс прорваться к бомбардировщикам. Но тут мой мотор вдруг чихнул и остановился – увлекшись боем, я совсем забыл о времени и израсходовал все горючее. Вываливаюсь из общей свалки – благо наш аэродром совсем рядом – и с ходу иду на посадку»[14].
Тем временем в воздух, поднимая огромные клубы пыли, поднялось сразу несколько десятков поликарповских истребителей. Как только от летчиков и наземных наблюдателей были получены сведения о появлении большого числа японцев, в этот район стали отправляться все новые и новые звенья. В результате развернулось небывалое 2,5-часовое воздушное сражение. Советская сторона последовательно произвела 106 самолето-вылетов (56 И-16 и 49 И-15), со стороны японцев в бою участвовало 18 Ki-27, которые тоже сменяли друг друга несколькими волнами.
13
Родился 1 апреля 1902 г. в селе Ракишки Ковенской губернии. Участник Гражданской войны в должности комиссара стрелкового полка. С 1922 г. на политработе в авиаэскадрилье в Минске.
В 1931 г. окончил Качинскую военную школу летчиков и был назначен комиссаром авиабригады, дислоцировавшейся в Витебске. Своей работой превратил ее в одно из образцовых подразделений ВВС РККА. С ноября 1936 г. по 17 июня 1937 г. Смушкевич (испанский псевдоним генерал Дуглас) принял участие в гражданской войне в Испании. Являлся старшим военным советником по авиации, руководителем противовоздушной обороны города Мадрида. 21 июня 1937 г. был удостоен звания Героя Советского Союза.
По возвращении из Испании окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени Фрунзе и в том же году был назначен заместителем начальника Управления ВВС РККА.