Рассказывая о деятельности военно-транспортной авиации люфтваффе, нельзя не затронуть тему немецких воздушных десантов, якобы имевших место в начальный период войны. В нашем распоряжении имеются документы Военного архива ФРГ о потерях люфтваффе за первых два с половиной года Великой Отечественной войны. Это ежедневные сводки, представляющие собой сброшюрованные «кирпичи» солидной толщины, куда была включена убыль не только в самолетах и летном составе, но и потери всего разветвленного «хозяйства» рейхсмаршала Г. Геринга. А это были механики и ремонтники, строители и шоферы, солдаты подразделений охраны, зенитчики и бойцы авиаполевых дивизий и службы ВНОС и, разумеется, подчинявшиеся ВВС десантники.
Так вот, до конца сентября 1941 г., когда 1-я парашютно-десантная дивизия была брошена под Ленинград, на удержание горловины немецкого прорыва у Шлиссельбурга, потерь десантных частей на Восточном фронте не отмечено вовсе. Не встречалось нам и других документально подтвержденных сведений о немецких воздушных десантах.
Такому бездействию германских воздушно-десантных войск, на наш взгляд, есть вполне логичное объяснение. Во-первых, Критская десантная операция, произведшая столь эффектное впечатление на противников Германии, стоила парашютно-десантным частям люфтваффе таких огромных потерь, что новый ввод их в бой должен был оправдываться самой суровой необходимостью. Ну а во-вторых, именно этой суровой необходимости и не было. Если перефразировать слова старой песни: «Самолет хорошо, а танки лучше…»
Поэтому единственной десантной операцией, проведенной люфтваффе на Восточном фронте, в буквальном смысле этого слова может быть признан только планерный десант на эстонский остров Саарема, или, как его называли в то время, Эзель. Планерный десант был высажен в период операции 42-го армейского корпуса 18-й немецкой армии но захвату Моонзундских островов, состоявшейся в сентябре—октябре 1941 г.
Захват Моонзундских островов изначально планировался Верховным командованием вермахта как составная часть операций в Прибалтике. Были разработаны два варианта её проведения. Один, предполагавший высадку из Курляндии через Ирбенский пролив, получил название «Беовульф-I». Второй, фактически осуществленный, — «Беовульф-II». По этому плану, десантная операция производилась с материковой Эстонии через Моопзундский пролив. К операции привлекались 61-я и 217-я пехотные дивизии с весьма значительными средствами усиления[5]. Малая ширина Моонзунда позволяла использовать даже такие маломореходные десантные средства, как штурмботы. Впрочем, немцы собрали дом запланированной операции все суда, мало-мальски пригодные для перевозки десанта, запросили и получили помощь от финнов. Использовались и десантные корабли специальной постройки, такие как паромы типа «Зибель» и быстроходные десантные баржи типа F. Боевые корабли кригсмарине из-за минпой опасности действовали в основном у западного побережья Эзеля. Первой целью десантной операции стал остров Моон (сейчас о. Муху), расположенный на подступах к Эзелю и соединенный с пим дамбой.
Для успеха высадки на Моон необходимо было нейтрализовать береговую батарею № 43 (три 130-мм пушки, командир батареи старший лейтенант В.Г. Букоткин) на полуострове Кюбассаар (о. Эзель). Батарея сильно мешала сосредоточению сил и средств для предстоящей высадки и могла затруднить само проведение переправы через пролив.
По неизвестной нам причине, выполнение этой задачи было поручено люфтваффе. Правда, личный состав десанта, названный «группой Бенсш» (но имени командира капитана Бенеша), состоял из роты элитного полка специального назначения «Бранденбург». Треть роты высаживалась на планерах, две трети — на разнотипных судах, собранных в портах эстонского побережья. Высадка первого планерного десанта (пять планеров DFS-230) производилась силами отряда 6./LLG1. 13 сентября 1941 г. отряд, имевший десять планеров, прибыл в Пярну, откуда и совершал вылеты на десантирование. Посадочный десант планировалось провести в стиле «а-ля захват бельгийского форта Эбен-Эмаэль». «Бранденбуржцы» должны были ошеломить советских артиллеристов, в буквальном смысле свалившись им на голову. Успех должны были закрепить основные силы десанта, высаживающиеся с судов на побережье. Однако в реальности все пошло совсем не по утвержденным планам.
Операция началась 14 сентября. Видимо, опытных судоводителей у немцев не нашлось, поэтому группы десантных судов сбились с курса и в заданном районе не высадились. Не лучше обстояли дела и у планеристов. Планерный десант вместо огневых позиций батареи высадился в километре севернее. Это дало возможность бойцам Букоткина не только организовать оборону, но и контратаковать противника. Для ликвидации десанта была выделена часть артиллеристов под руководством старшего политрука Г.А. Карпенко. «Бранденбуржцев» оттеснили к побережью, атака со стороны моря была отбита беглым огнем прямой наводкой, и положение спасло только вмешательство люфтваффе. Самолеты не только помешали нашим бойцам добить незадачливых планеристов, но и сбросили последним надувные лодки. На них немцы смогли на следующие сутки добраться до пришедших на помощь кораблей. Батарейцам достались в качестве трофеев пистолеты-пулеметы, боеприпасы и даже несколько фляг с ромом. По отечественным источникам, численность планерного десанта составила 125 человек{36}. Но, учитывая, что планер DFS-230 принимал на борт только 8—10 бойцов, число десантников было завышено с нашей стороны в три раза.
5
Собственно высадку должна была производить 61-я пехотная дивизия, а 217-я предназначалась для охраны побережья.