— Не за что, товарищ Сталин. Служу Советскому Союзу! — спохватилась Настя. Развернувшись, пошла в строй. А ноги-то не так уж и болят. Прошли. Наверное, от волнения.
Наконец-то закончилась официальная часть, хоть и приятная, но очень выматывающая. Красное Знамя получили еще Никифоров, Лидочка и Тихонов со своими бойцами. Коротков, Рачкевич, Байкалов и еще с десяток сержантов и командиров получили ордена Красной Звезды. Были еще награжденные медалями, но Иосиф Виссарионович, извинившись, сказал, что медали отличившимся вручит командир корпуса завтра. Но список награжденных медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги», тем не менее, был зачитан перед строем.
После чего личный состав был отпущен праздновать, щеголяя новыми наградами. Торжественный обед и танцы. И что в них такого, что парни и девушки готовы кружиться под музыку хоть каждый вечер? Сашка не понимал этого. Может быть потому что не умел танцевать?
Максимов и Кушнир закрылись в кабинете у Начальника училища с двумя генералами, приехавшими со Сталиным. Причем один из них, генерал-лейтенант с вытянутым породистым лицом почему-то был Сашке смутно знаком, но где и когда они могли встретиться парень так и не вспомнил. В конце концов, решил, что, скорее всего, видел генерала в Кремле и выкинул приезжих из головы. Мало ли что им надо от Ивана Андреевича. А у него и своих забот полно.
Как и ожидалось, Сталин захотел посмотреть на вертолеты. До аэродрома пошли пешком. Иосиф Виссарионович шел не спеша, мягко, по-кошачьи ступая на тщательно выметенные дорожки. Стаину пришлось идти рядом, отвечая на вопросы Верховного о фронте. Как себя показали девушки, как курсанты, как Сашка видит дальнейшие возможности использования вертолетов на фронте и в тылу, как у парня сложились отношения с командованием — Жуковым, Мерецковым, Рокоссовским, Журавлевым. Отговориться общими фразами не получалось, сразу же следовали уточняющие вопросы. Сталина интересовали любые мелочи.
К огромному Сашкиному облегчению подошли к аэродрому, где их уже ждал Михаил Леонтьевич со своими инженерами. Вертолеты стояли наготове, выкаченные из ангара — один Ми-24 и один Ми-2, тот самый, что проходил испытания на фронте. Иосиф Виссарионович тепло поздоровался с Милем и переключился с расспросами на него. Они обошли сначала одну машину, затем другую, о чем-то тихо переговариваясь. Неожиданно Сталин спросил:
— А где подбитый вертолет?
Михаил Леонтьевич махнул рукой в сторону цехов.
— В ангаре, товарищ Сталин.
— Покажите! — резко, как выстрелил, приказал Верховный. Пришлось идти в цех. Вертолет стоял со снятыми лопастями посредине ангара, сегодня с ним никто не работал, людей не хватало, да и не к спеху было восстановление. Собственно и восстанавливать особо нечего. Осколок зенитного снаряда перебил топливопровод, вот двигатели и остановились. Будь в распоряжении Стаина на фронте ПАРМ[i] с грамотным подготовленным личным составом, не пришлось бы вытаскивать вертолет танком и эвакуировать железной дорогой. Сам бы долетел, после небольшого ремонта.
Сталин обошел вокруг машины с интересом, внимательно разглядывая пробоины от пуль и осколков:
— Александр, — подозвал он Стаина. Сашка тут же шагнул к Верховному. — Где твое место?
— Вот, — товарищ Сталин, — парень рукой показал на свою кабину.
— А это значит кабина знаменитой курсанта Федоренко? — Иосиф Виссарионович улыбнулся, вспомнив напуганную девчушку, прославившуюся на всю страну своим девичьим визгом в эфире во время боя, и подошел ближе к кабине летчика-оператора. Улыбка сползла с лица Верховного, когда он увидел сколы от пуль на бронестекле кабины. — Работа значит, — пробормотал он только ему одному понятную фразу. — Пойдемте, посмотрим полеты и я поеду. У товарища Сталина сегодня еще очень много работы.
— А как же обед, товарищ Сталин? — делано возмутился Сашка.
— Товарищ Стаин, Вы считаете, что товарищ Сталин недоедает? Что товарища Сталина плохо кормят в Кремле? — усмехнулся Верховный.
— Нет, товарищ Сталин, я так не считаю. Просто люди готовились.
— Вы извинитесь за меня перед людьми. Я и так задержался у вас, — и добавил так, чтобы его услышал только Сашка — смотри Александр, ты теперь на виду будешь, как под прицелом. Многим твое назначение и твой корпус поперек горла. Но мы в обиду тебя не дадим и товарищам, которые нам совсем не товарищи их место укажем, — глаза Сталина холодно и хищно блеснули.