Примерно через час на Пинск налетели 25–30 бомбардировщиков. Но на аэродроме были только поврежденные при первом налете машины. Все исправные самолеты уже перелетели на другой аэродром.
Оттуда, вплоть до 25 июня, самолеты 39-го бомбардировочного полка вылетали на уничтожение войск противника, наносили удары по его колоннам, двигавшимся по Московскому шоссе. Летчики летали без прикрытия, несли большие потери и все-таки вновь и вновь рвались в бой. Мужественно сражались капитаны Заяц (ныне генерал-майор авиации) и его штурман Новиков (погиб), капитан Бакурадзе и штурман Проколенко (погибли 26 июня), капитан Левин и старший лейтенант Петров (погибли в битве за Москву), капитаны Скрипалев, Щербаков, Зарукин (погиб), командир полка майор Захарычев (погиб в боях за Москву)» [94].
Вернемся к тем же событиям, но уже в рассказах моего отца. Так сложилось, что после окончания учебы в Москве он вернулся в Пинск в пятницу, 20 июня 1941 года. Как рассказывала мне мама, ему сразу же предложили выехать в лагеря, где уже находился весь полк, но поскольку формально отец был еще в отпуске, то разрешили прибыть на службу уже в понедельник, 23 июня.
Воскресным утром 22 июня мои родители как ни в чем не бывало пошли на рынок, чтобы купить продукты, так как после длительного отсутствия в Пинске у них совершенно не было никаких запасов. Уже первая торговка, недоуменно глядя на спокойно делающего покупки военного, сказала: «Летчик, аэродром горит! Шо ты тут робишь?»
Только тогда до отца дошло, что слышанные утром взрывы он ошибочно принял за раскаты грома.
Аэродром находился в селе Жабчицы в шести километрах от Пинска. Оставив жену на рынке, он бросился домой, взял велосипед и помчал на аэродром. Оказалось, что в первый же налет немецкие летчики, видя на аэродроме старые СБ и пять новых Пе-2, сбросили весь свой страшный груз на новые машины. Те сыпались, но не горели. Для них не завезли масла, а раз нет масла, то не стали заливать и бензин. Техники быстро сориентировались и стали их подпирать, создав своеобразную ложную цель, а старые СБ поднялись в воздух и ушли в свой первый боевой вылет.Вот что писал об этом дне Дмитрий Хазанов: «На аэродроме 39-го скоростного бомбардировочного полка немцы осуществили четыре атаки, в результате чего полк потерял 43 СБ и 5 Пе-2. После первого налета 18 СБ сумели взлететь и в 7 часов утра атаковали немецкие танковые и моторизированные части, переправляющиеся через Буг. Немцы пишут, что на обратном пути были сбиты все 18 бомбардировщиков, участвовавших в налете» [125, с. 109].
«Начальник штаба ВВС фронта полковник С.А. Худяков составил сводку потерь самолетов с 4 ч утра 22 июня до 12 часов 23 июня. Из этого документа следовало, что полностью лишились материальной части 41, 122, 126, 129-й иап, 13, 16, 39-й бап» [Там же, c. 118].
С этой оценкой не согласен Марк Солонин. Он цитирует уже упоминавшиеся воспоминания Белова, а также сообщает о том, что две девятки – «18 экипажей СБ 39-го скоростного бомбардировочного полка в 7 часов утра 22 июня нанесли удар по скоплению фашистских танков и моторизированных войск в районе переправы через Буг, возле Мельника. Было зафиксировано прямое попадание бомб в переправу, разбито и подожжено несколько вражеских танков, автомашин, много гитлеровцев… Как бы то ни было, но это был первый в полосе Западного фронта авиаудар по наземным войскам противника» [121].
В истории части этот же полет описан несколько по-другому. «Одна девятка под командованием капитана Кудряшова летала на боевое задание разрушить переправы противника на реке Н.» [101].
«Около 11 часов, неожиданно, без предупреждения постов ВНОС на аэродром был произведен воздушный налет истребителями противника Ме-110, продолжительностью 45 минут. Две девятки СБ были своевременно выведены из-под удара и подняты в воздух под командованием капитана Заяц и капитана Левина» [101].
Заяц Анатолий Антонович, капитан. Командир эскадрильи в Финскую.
Левин Василий Иванович, капитан, в Финскую – заместитель командира эскадрильи. Вероятно, в 1941-м уже комэск.
Как рассказывал мне отец, когда он прибыл на командный пункт, то ему сразу же пришлось вступить в обязанности начальника связи полка. Когда девятка возвращалась в Жабчицы после первого боевого вылета, он, не зная ни паролей, ни шифров, открытым текстом связался с радистами находящихся в воздухе самолетов. Его узнали, поверили. Отец передал приказ о том, чтобы в Жабчицах уже не садились, а летели на Бобруйск.
Отец вспоминал о том, что на его глазах какой-то летчик-истребитель в самый первый день войны, 22 июня 1941 года, сбил два самолета противника. Подтверждение тому впоследствии обнаружилось и в других источниках. Замкомандира 123-го иап капитан Савченко докладывал: «Сижу в Пинске. Возглавляю группу истребителей сборных. 22.06.41 провели 8 воздушных боев. Сбили 7 бомбардировщиков, 3 Ме-109 и 1 разведчика. Сам участвовал в бою под Пинском, сбил 2 самолета. Сам невредим. Сегодня группа сделала 3 боевых вылета. Жду указаний 23.06.41» [94].