Кроме умения тесно связать технику с тактикой, то есть полностью использовать в бою достоинства самолета и оружия, видное место в германской школе занимал и такой фактор, как «летчик». Британский командир эскадрильи майор Рис в книге «Воздушная борьба» писал: «Германский летчик является благодаря долгому национальному воспитанию натурой в высшей степени дисциплинированной, но часто кажется, что он связан буквой инструкции, которая чрезвычайно стесняет его работу. Арифметика в бою простая: двое германцев не упускают случай атаковать одного, но если один остается против одного, то нападения не следует. Однако умение сосредоточивать превосходные силы на нужном направлении и в нужный момент — этим искусством немец владеет достаточно».
Благодаря влиянию фактора «человек» тактика становится иногда трудно предсказуемой. Так, педантичные и ниже других кланяющиеся уставу немцы (что мешало им принимать нестандартные решения в бою) первыми подошли к успеху в освоении группового боя. Повинуясь нажиму сверху, они приняли параграфы коллективизма, построили смешанные боевые порядки, державшиеся на принципах взаимодействия и централизованного руководства. Лишь признанным асам было оставлено право воевать по собственному усмотрению. Французский исследователь Де-Шавань писал: «Противник, наученный опытом, собрался с силами и сформировал в 1917 году прекрасно дисциплинированные группы патрулей из одноместных и двухместных самолетов. Их согласованность позволила сначала противостоять атакам французских одиночных самолетов, а потом самим переходить в атаку превосходящими силами. Только после сведения своих асов в специальные ударные группы воздушного боя и оснащения их самолетами-истребителями «Спад» со 180-сильными моторами французам удалось выправить положение».
4. «Асы всех асов» (Рихтгофен и Фонк)
Больше всех самолетов в воздушных боях первой мировой войны — восемьдесят — сбил Манфред Рихтгофен (имя и фамилия в данном случае даются для того, чтобы отличать Манфреда от его брата Лотара, сбившего сорок самолетов). Рихтгофен оставил «Записки», в которых так изложил свое мнение о естественном размежевании летчиков в германских воздушных силах:
«Летчиком-истребителем способен быть не каждый. Я знал многих бойких молодых людей, которые, испытав себя в роли воздушного бойца, бросали авиацию. Летчик-истребитель обычно проходит следующие стадии: юным пилотом он горит желанием сражаться, иметь успех. Он берется за дело горячо, но попадает под обстрел опытного англичанина. Тут юный задор выдыхается; летчик осознает опасность, борется больше не с противником, а со страхом. Честный воин приходит с искренним докладом, но многие занимаются самообманом и продолжают летать. Они принимают участие в воздушных боях, стараются даже помогать другим в беде, но сами никогда не нападают. Только ничтожный процент преодолевает порог, обязательный для настоящего истребителя, и только этот процент дает асов».
Немецкие асы в своем подавляющем большинстве были индивидуалистами, «охотниками» за одиночными. самолетами противника и не проявляли большой активности. Своим опытом они предпочитали не делиться, полагая, что он добывается каждым истребителем в бою, где «лектором» является противник. Рихтгофен, будучи еще молодым летчиком, спросил у «основателя немецкой тактики боя» Белке (40 сбитых самолетов), как ему дается успех. Ответ был кратким: «Это очень просто. Я подхожу близко к своему противнику, тщательно целюсь, а потом он падает».
Только из последующей практики боев Рихтгофен понял то, что не может дать теория или рассказ ветерана, понюхавшего порох, — как определить это «близко» и как «тщательно целиться» под ответным огнем, избегая его. «У большинства понятие о 50 метрах весьма растяжимо, — писал он. — Мне приходилось расспрашивать молодых летчиков, за которыми я наблюдал во время полета. Они мне говорили, что подлетали к противнику на 10 метров. Я не преувеличу, если скажу, что к 10 метрам можно было свободно приписать еще два нуля».
Воздушный бой, по мнению Рихтгофена, — «это такая область, которую можно объяснить одной фразой, и в то же время о нем можно писать целые тома и не исчерпать темы». Следуя немецким традициям, он предпочитал «фразы», например взятую у своего учителя Белке: «Главное в воздушном бою — вертикальная скорость». За этой фразой — качество техники, перевод боя на вертикаль, «захват высоты», быстрый разгон и, наконец, возможность нападать (или переводить бой из оборонительного в наступательный). Оставалось «немногoe»: настойчивое бесстрашное сближение с противником на 50 метров и огонь в упор.