Лейбер Фриц
Воздушный хлеб
Фриц Лейбер
ВОЗДУШНЫЙ ХЛЕБ
Перевод О. Клинченко
Едва над долиной Миссисипи забрезжил летний деяь (обещавший, согласно заверениям метеослужбы, быть удушливо-знойным), мельницы "Пышной Продукции" ("Превращаем колос сразу в буханку!") изящно потопали на своих сороконожьих конечностях по пшеничным полям Канзаса.
Шагающие металлические мельницы походили на толстых змеев, хотя в длину немного превосходили этих китайских бумажных драконов, оживляемых целой процессией людей. Сенсорные устройства в их носах сообщили, что пшеница наконец-то достигла высшей степени созревания.
По мере продвижения вперед змеиные головы, жадно пожиравшие зерно, лениво поворачивались то в одну, то в другую сторону. Зерно в их глотках обмолачивалось; солома вязалась в снопы, которые, отрыгиваясь, попадали на ползущие следом тележки химической корпорации; зерно подвергалось быстрой сушке и воздушным насосом задувалось дальше в громадное чрево машин. Там неутомимые мельницы перемалывали зерно в муку, которую тут же и просеивали; высевки упаковывались и выбрасывались наружу, где их подбирали так же, как и солому.
Из многочисленных цистерн, образовывавших у металлических змеев подобие горба, к муке добавлялись вода, сдоба, соль и другие ингредиенты. Одновременно из резервуара с яркой, бросающейся в глаза надписью "Двуокись углерода" ("В вашем хлебе не будет дрожжевого зелья!") в тесто закачивались молекулы углекислого газа.
Моментально поднявшееся тесто резалось на буханки, которые тут же попадали в радионические печи, составлявшие среднюю часть змеев. За считанные секунды выпекался хлеб с хрустящей, пышущей жаром корочкой, буханки запечатывались в прозрачную пластиковую оболочку, на которой гордо красовалась эмблема "Пышной Буханки" (два херувима, обступившие с двух сторон парящую в воздухе буханку), и низвергались на доставочные платформы позади каждого змея - вереницы быстро снующих машин, как голодные поросята, хватали буханки своими стерильными клешнями.
Некоторое количество буханок поспешно увозилось для продажи, большая часть складировалась на зиму в стратеги ческих, расположенных глубоко под землей, холодильниках.
Но вот какие чудеса: едва появившись на доставочной платформе первой из мельниц, готовые буханки вместо того, чтобы попасть на бегущую ленту транспортера, тут же легко взмывали в воздух и, влекомые ветром, разлетались в разные стороны в колышущейся ряби летнего зноя!
Автоматические клешни машин клацали впустую, не замечая этой разницы и продолжая аккуратно укладывать ряд за рядом пустоту. Одна заблудившаяся буханка, взлетевшая медленней своих собратьев, накололась на коготь механической клешни. Машина на пару мгновений замерла, затем неуклюже избавилась от подпорченной буханки, отложив в сторону (та уже не взлетала, а лишь бессильно приподнималась и опускалась в углу контейнера), и снова занялась укладкой пустоты.
Когда летающие буханки приблизились к расположенной неподалеку лесозащитной полосе, с деревьев с шумом взлетела стая ворон. Заинтересовавшись незнакомым объектом, они спланировали было вниз, но затем, громко каркая, в панике бросились врассыпную.
Вертолет субботнего, мучимого похмельем путешественника, направлявшегося в Вичиту, столь же испуганно метнулся - пилот, не желая разглядывать их поближе, просто лег на другой курс.
Летающие буханки заметила из-за изгороди своего дома пожилая брюнетка. Перекрестившись, она схватила лежавшую в бельевой корзинке рацию, и уже через несколько секунд корреспондент местной газеты, зевая, бегло набрасывал черновик юмористической заметки, в которой, воскрешая в памяти читателей старые страхи перед летающими тарелками, утверждал, что к разряду прочих "воздушных помешательств" ныне должен быть отнесен и хлеб.
Прихожане сельской церквушки, читавшие под открытым небом главную христианскую молитву, дошли уже до просьбы о хлебе насущном, как вдруг стайка буханок, занесенная сюда дуновением ветра или же просто на излете, подобно лучу солнца, тихо скользнула вниз и упала меж изящных колонн у алтаря.
Тем временем основная масса буханок, пополняемая непрерывной продукцией десятков и сотен других шагающих мельниц, медленно и величественно поднималась в испещренное перистыми облаками небо, отдаваясь во власть сильного дующего строго на восток ветра.
Примерно в тысяче миль отсюда, там, где скопление щекочущих стратосферу башен отмечало местоположение мегаполиса Нью-Нью-Йорка, на самом верхнем этаже здания в герметичном директорском офисе "Пышной Продукции" разыгрывалась чувственная сцена. Мегера Уинтерли, Главный секретарь Совета управляющих, прозванная подчиненными Белокурой Сосулькой, была занята разбирательством попыток ухаживания за ней Роджера Снеддена (Скакуна), помощника секретаря Совета, - ничем не примечательного парня, появлявшегося иногда в этом офисе.
- Почему бы вам, Роджер, не выпрыгнуть в окно, закрыв за собой воздушный шлюз? - совсем незло спросила Золотой Айсберг. - Когда, наконец, ваши чувствительные нервные окончания воспримут тот факт, что мне и в голову не придет мысль о браке с подчиненным? У вас в этом деле столько же шансов, сколько у умирающего сейчас от голода украинского кулака, которого в Москве под гром аплодисментов объявили вне закона.
Голос Роджера прозвучал спокойно, хотя глаза его лихорадочно блестели:
- Многое будет по-другому, Мэг. Скоро Совет вынужден будет признать, что только благодаря моей сообразительности появилась возможность известить мир о компании "Пышная Буханка".
- "Пышная Буханка" могла бы обойтись и без этого, - рассудительно заметила деловая девушка. - Если объемы продаж все так же будут камнем падать вниз, правительство, не долго думая, передаст наши конторы управляющим "Чистого Хлеба", а нас попросит предпринять "Большой скачок". Но только где же тут ваша сообразительность, господин Снедден? Вы ведь не имеете никакого отношения к гелию, эта счастливая идея осенила Розу Мыслитель.
Она изучала его с подозрительным видом.
- Никак у вас родилась очередная рекламная ерунда, Роджер? Это видно по вашим глазам. Надеюсь, она не такого масштаба, как та, когда вы подключили разговор с марсианским послом к общей системе трехмерного видеотелефона, а он рассыпался в благодарностях за кучу пышных буханок, уверяя, что никогда не спал на более мягком матрасе?
- Послушайте, Мэг. Сегодня - да, именно сегодня! - вы увидите, что стоит мне только пошевелить пальцем, и Совет исполнит все, как я захочу.
- Ха! Гарантирую, что вам оттяпают не только палец, но и всю руку. Сейчас вы весьма самоуверенны, но стоит войти в эту дверь господину Грайсу и тем двум большим машинам...
- Но Мэг...
- Ш-ш! Они уже идут!
Роджер подпрыгнул почти на метр, но все же ему удалось приземлиться, не издав ни одного шороха, у своей скамьи. В расходящийся радужной диафрагмой дверной проем широким шагом вошел Финеас Т. Грайс. Его сопровождали Роза Мыслитель и Оловянный Философ.