Вдруг правое стекло — оно у нас небьющееся, из особого состава — дало треск, и в нем появилась дырка. Пуля! Что такое?
Я оглянулся — вижу метрах в двухстах справа германский аэроплан нагоняет нас и держится чуть выше. Крикнул своим — немец справа!
В это время нас стали обстреливать слева, и довольно удачно. Пробили сразу бензиновые баки наверху аппарата, и бензин стал вытекать. Хорошо, что баки расположены далеко от двигателя, и взрыва не произошло. Все-таки это нам сильно повредило. Запас бензина стал иссякать…
Я поворачиваю — оба германца за мной. Но тут открыли верхнюю дверь, вылез, перекрестясь, наш артиллерист и принялся жарить по левому истребителю, который подлетел совсем уже близко — на 100 метров.
Как открыли огонь, тот сразу пошел вниз и повернул круто влево. Не понравилось.
Правый немец продолжал стрелять из маузера и одной пулей угодил мне в голову. Слава богу, пуля задела только слегка.
Удар был здоровый, и я поспешил передать управление помощнику. Механик меня перевязал наскоро. Артиллерист перенес огонь направо на немца, тот как-то завертелся и начал планировать, но не ладно, бочком.
Но и нам обошлось недешево. Тут еще третий германец за нами следил и шел все время сзади, не показываясь. Стрелял и он вдогонку и попортил нам два двигателя. Пришлось на двух оставшихся уходить, благо попутный ветер дул. Все-таки дойти до аэродрома мы не могли, бензин вытек из бака, и мы опустились около железной дороги, хотя довольно благополучно. Сами виноваты, поздно заметили немцев…
Георгиевские кресты 4-й степени получили: командир воздушного корабля «Илья Муромец Киевский» военный летчик штабс-капитан Иосиф Башко — за то, что 11, 22 и 28 апреля, 1, 4, 5, 27 и 28 мая и 11 и 14 июня 1915 года лично управлял кораблем, произвел 10 боевых полетов.
Брошенными с вверенного ему корабля бомбами во время этих полетов было произведено разрушение железнодорожных путей, сооружений, составов и складов станций: Нейденбург, Билленберг, Лович, Ярослав и Пржеводск.
При этом 14 июня брошенными в станцию Пржеводск бомбами был взорван неприятельский поезд с боевым комплектом для артиллерии.
Такой же Георгиевский крест получил штабс-капитан Александр Наумов — артиллерийский офицер. Помощник командира корабля военный летчик поручик Михаил Смирнов награжден Георгиевским оружием».
Далее следовала хроника:
«Полеты русских летчиков совершаются в очень суровых условиях и требуют чрезвычайного самообладания и решимости. Немецкие позиции на всем протяжении фронта богато оборудованы специальными истребителями аэропланов — зенитными пушками… Подъем на большую высоту при обстреле зенитными пушками не является радикальным средством спасения, так как пушки бьют на четыре версты, т. е. ВЫШЕ РУССКИХ РЕКОРДНЫХ ПОЛЕТОВ НА ВЫСОТУ…»
При осаде Перемышля капитан Андреевич подкараулил австрийского разведчика, протаранил его и погиб вместе с ним.
Следующее сообщение о героизме русских летчиков в осажденной крепости Новогеоргиевск, которая пала в августе 1914 года.
Оборонявшие ее летчики вывезли боевые знамена и ценные документы, что напомнило Акашеву весьма выразительный рисунок об этом событии, помещенный тогда же во французском журнале. Теперь он узнал фамилии отважных авиаторов: Масальский, Свистунов, Ливотов, Козьмин, Гринев, Вакуловский, Панкратов и Тысвенко.
Называя старых летчиков, я искренне надеюсь, что это может доставить радость их потомкам. После выхода первого издания книги я получил много писем с просьбой сообщить хоть что-нибудь об отце, деде, даже прадеде из числа русских авиаторов. Мне присылают фотографии времен первой мировой и гражданской войн, сохранившиеся документы, которые, конечно же, помогают достовернее отобразить давно минувшее время. И как отрадно, что у многих людей появилось благородное стремление к восстановлению своей родословной. К счастью, мы начинаем понимать, что совсем не обязательно считать врагами всех тех, кто на рубеже эпох оказался по другую сторону либо в эмиграции. Большинство из них сохранило любовь к родной земле, завещало ее детям и внукам. С огромным интересом и сочувствием читал я в Париже воспоминания таксиста, бывшего «воздухоплавателя, дирижаблиста, военного летчика» полковника Нижевского, ученика и сподвижника замечательного русского воздухоплавателя генерала Кованько. В начале войны он стал летчиком и вместе с Иосифом Башко служил в одном отряде эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец». Из многих описанных им эпизодов мне хочется привести историю испытательного полета нового корабля типа Е. На нем впервые были установлены моторы Рено, по 225 сил каждый. В состав экипажа вошли: сам Игорь Иванович Сикорский, заводской испытатель военный летчик Алехнович, военный летчик Р. Л. Нижевский, военный летчик А. А. Кованько, сын воздухоплавателя, инженер Киреев.