Когда я пришел в себя, было уже светло… Завернутый в одеяло, я лежал в телеге на соломе рядом с тяжело раненными советскими солдатами… Нас везли в медсанбат…»
Когда де Жоффра увозили, спасший его капитан написал наспех на клочке бумажки свою фамилию, как просил летчик, обнял и сказал:
— Поправляйся и напиши. После победы встретимся, скоро уже.
…Вернувшись во Францию на подаренных Советским правительством своих боевых истребителях, где на аэродроме Бурже ликующие парижане устроили героям-летчикам «самый восхитительный, самый трогательный из всех приемов, которые могут выпасть на долю человека», Франсуа де Жоффр тогда же решил написать обо всем, что навек породнило их всех с Россией. И еще Франсуа сказал своей жене в один из первых дней после возвращения:
— Ты меня поймешь, мне трудно выразить то, о чем я сейчас думаю. Товарищи, эскадрилья, бои, Россия — все это было прекрасно. Но если все эти усилия не были поняты или не будут поняты в будущем, значит, они напрасны.
Нет, не напрасны были усилия отважных борцов с нацизмом, кровь, пролитая в России и французскими летчиками. Память о погибших за общее дело, благодарность живым всегда в наших сердцах. Боевой союз авиаторов, начало которому положили в 1914 году первые русские летчики, был продолжен в подвиге полка «Нормандия — Неман».
В телеграмме Верховному Главнокомандующему генерал де Голль благодарил за то, что французские летчики были приняты «в ряды славной советской авиации» и снабжены оружием для участия в боях против национального врага, а далее говорилось: «Братство по оружию, скрепленное таким образом на полях сражений, предстает в нашей победе как надежный залог дружбы обоих народов — советского и французского».
А в дружбе, как сказал Монтень, «нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой». Без всякого расчета бросился на помощь лейтенанту французской армии советский капитан. Спустя четверть века сочинский архитектор Григорий Назарьян отозвался на публикацию в газете «Красная звезда», прочитав, что его долгие годы искал лейтенант де Жоффр.
Капитану запаса торжественно вручили французский боевой орден Военный крест, знак ветерана полка «Нормандия — Неман». Но самой дорогой реликвией стали для него портсигар и именной значок, завещанные Франсуа де Жоффром своему спасителю.
В начале века Харитон Славороссов, рискуя жизнью, спас под огнем французского пилота, сенатора Реймона.
Прошло тридцать лет.
Полк «Нормандия — Неман» перебазируется на другой русский аэродром. Над посадочной площадкой кружится охваченный дымом самолет лейтенанта де Сейна. Свидетельствует очевидец — Франсуа де Жоффр:
«Майор Дельфино (командир полка. — Ю.Г.) подбегает к микрофону и настойчиво повторяет:
— Де Сейн, прыгайте! Де Сейн, прыгайте! Кто-то подбегает к Дельфино:
— Мой командир… У де Сейна в хвостовом отсеке его механик, сержант Белозуб…
Лицо майора мгновенно хмурится. Он понимает, какая трагедия происходит сейчас в воздухе… Жизнь де Сейна больше ему не принадлежит. Конечно, де Сейн еще может спастись, выпрыгнув с парашютом, но это означает верную смерть механика (он без парашюта. — Ю.Г.)
Решение принадлежит русским. Прибегает один из советских офицеров, которого уже поставили в известность о случившемся. Он кричит в микрофон:
— Де Сейн, прыгайте! Я приказываю!
Но лейтенант де Сейн продолжает бороться за жизнь сержанта Белозуба. Он старается сделать все возможное, чтобы посадить мащину… Де Сейн не видит полосу и прекрасно понимает, что нормально приземлиться ему не удастся. Он прибавляет газ, Як встает на дыбы, задрав нос в небо. Картина ужасная. В последний раз де Сейн пытается посадить самолет вслепую. Самолет, словно взбесившись, делает свечу, опрокидывается на спину, ударяется о землю и исчезает в огромных языках пламени в нескольких сотнях метров от нас…
Поступок де Сейна… один из самых потрясающих героических подвигов, очевидцами которых мы были во время этой войны… Я потерял близкого друга, с которым все годы учился в лицее Сен-Луи и вместе готовился к поступлению в летную школу. Он должен был вот-вот получить звание капитана. Еще в то утро я завтракал вместе с ним. Де Сейн был чуткой, благородной натурой, скромный и простой… Через два часа после этой драмы на аэродроме Микутани полк «Нормандия» в торжественном строю почтил память лейтенанта Филиппа де Сейна и его механика Белозуба минутным молчанием. Так старинная французская семья лишилась своего единственного сына».
Француз де Сейн погиб вместе со своим русским другом. Большего сделать он не мог. И высшего подвига тоже не мог бы совершить никто. А повторить — повторяли и русские и французы, жертвуя жизнью друг за друга, во имя боевой дружбы.