…Слава военному чиновнику! Передо мной письмо самого Виктора Георгиевича Федорова! Да, того самого «воздушного казака Вердена». Он подробно описывает петроградскому приятелю свои воздушные бои! Редкая удача!.. Вот так, с перерывами, продолжается поиск.
И все же материалов до обидного мало. Главные должны быть во Франции. Вот куда бы съездить…
Ежегодно в День Победы в Московском Доме литераторов встречаются писатели-фронтовики. У каждого ветерана пригласительный билет и стихотворный «продаттестат», подписанный в свое время так: «Калькулятор — майор запаса Михаил Светлов». Читаешь и невольно улыбаешься таким, например, строчкам: «Пейте вкусную, натуральную, к сожалению, минеральную». У входа в Дом девушки-регулировщицы в лихо заломленных пилотках проверяют документы и направляют пришедших к палатке военторга. Здесь выдается фронтовая чарка, дымится вареная картошка, на блюде соленые огурцы, лук, черные сухари.
— С победой! — И звенят сдвинутые кружки. Набрав из огромного кисета по щепотке махорки, свернув цигарки, ветераны предаются дорогим воспоминаниям…
Звучит команда «строиться!».
И вот уже в обширном вестибюле шеренги фронтовиков. Начинается перекличка.
Сторонний наблюдатель, вероятно, улыбнулся бы, услышав, что знаменитый писатель назван «гвардии сержантом», а менее известный литератор — «полковником». Но стоящих в строю былая субординация не разделяет — все бойцы.
Старшему из приглашенных героев минувшей войны, а ими бывали маршалы Жуков, Конев, Баграмян, командующие армиями, докладывает проводящий перекличку. Включается радиоузел, и Юрий Левитан читает приказ по «литературному гарнизону». Это тоже традиция.
Снова команда «смирно!», и к мраморной доске с именами погибших на фронте московских писателей возлагаются цветы.
После торжественного церемониала ветераны рассаживаются за праздничные столы: раньше — по родам войск, теперь — все вместе. Годы берут свое…
На одном из таких праздников моим соседом оказался совсем незнакомый коренастый крепыш, энергичный, веселый человек. Гость, но откуда?
— У нас сегодня дорогой гость, — объявляет тамада авиационного стола, — летчик полка «Нормандия — Неман» Константин Фельдзер!..
И, переждав аплодисменты, мой сосед произносит тост на добром русском, да еще фронтовом языке! Мне необыкновенно повезло. Когда поутих накал первых минут, мы разговорились. Я рассказал Фельдзеру о своих поисках, стал расспрашивать, где во Франции можно было бы найти документы тех лет, к кому обратиться. Французский товарищ энергично поддержал «толковое дело», удивился, что ничего никогда не слышал об их предшественниках по боевому братству.
— Слушай, — мы сразу перешли на «ты», — я завтра улетаю в Париж. Трепаться не люблю зря, приеду, расшевелю наших деятелей и все тебе напишу. Давай свой адрес…
Очень скоро я получил из Парижа толстенное письмо. Фельдзер подробно описывал, где и у кого могут быть интересующие меня документы, кто занимается историей французской авиации, с кем он уже говорил о моих поисках и к кому я могу написать. А чтобы облегчить мою задачу, вложил несколько конвертов авиапочты с надписанными адресами!
Следуя советам нового друга, я прежде всего написал генеральному директору Аэроклуба Франции, одному из героев полка «Нормандия — Неман» генералу Кюффо.
Великое дело — фронтовое братство! Кроме добрых советов, новых адресов, я узнаю, что при Аэроклубе существует Международный центр документации, хранящий материалы по истории авиации, в том числе и военной. «…Если сможете приехать осенью, документы центра в вашем распоряжении». Вот теперь можно просить о командировке… Осенью 1974 года самолет уносил меня в Париж.
Короткая встреча с генералом Кюффо, он улетал на какие-то авиационные соревнования, тут же отданы необходимые распоряжения, и я могу приступить к работе.
Каждое утро, как на службу, я спешил в тихий особняк на улице Галилея, где во дворе аэроклуба расположен Международный центр документальных подтверждений — таково его официальное название. Директор центра милейший отставной майор авиации Коломбье уже успевал приготовить к моему приходу все новые и новые тома:
— Вот воспоминания летчиков… Журналы тех лет… А вот здесь вы найдете приказы о награждениях… Как жаль, что я не встречал никого из ваших соотечественников, — искренне огорчается седенький Коломбье. Он очень старается помочь. Показывает мне хранилище документов, прекрасную библиотеку.