Повыше этой полосы мы можем совершать круглый год полеты с востока на запад. Но не обратно. Причем чем ближе к экватору, тем больше нас будет относить на юг. Значит, в этой зоне можно установить разве что кругосветные полеты в одном направлении - с востока на запад. Чтобы попасть, скажем, с восточного берега Африки на Суматру, нам пришлось бы лететь не ближайшим путем - на восток, через Индийский океан, а вокруг всего света на запад пересечь Африку, пересечь Атлантический океан, Южную Америку, Тихий океан и прилететь на Суматру с востока. Долго и дорого!
Но, конечно, если мы будем пользоваться пассатами только в один конец рейса - с востока на запад, а обратно идти на моторной тяге, мы сэкономим на горючем все-таки целую половину.
- А скорость полета?
- В центральной части пассатов скорость перемещения воздуха от шести до восьми метров в секунду. Скажем, семь метров.
- Два с половиной километра в час, шестьдесят в сутки! Маловато...разочарованно сказал Сузи.- Воздушная река с вялым течением. "Речной транспорт". Для грузов малой скорости годится!
- Теперь внетропическая зона. Тут "верхом на муссонах" мы могли бы двигаться полгода от запада к полюсу и полгода в обратном направлении. Это уже лучше. В северных широтах над континентом ветры вообще довольно непостоянны. Но и там, конечно, можно найти попутные течения.
- В общем плоховато?
- Почему же? Ведь и многие наши земные реки текут очень медленно и не туда, куда нам хочется. Взять хотя бы сибирские. Навигация коротка. В Северный Ледовитый океан впадают. Будь их течение на юг, сколько бы леса, угля по сибирским рекам вывозили! Течения не повернешь. Все ж таки мы пользуемся и этими реками. А в общем - да. В тропосфере плоховато.
- А в стратосфере? - оживился Сузи.
- В стратосфере? Если бы мы знали, что делается в стратосфере! Теоретически общая циркуляция воздуха должна быть такова. На экваторе воздух сильно нагревается, делается легче, поднимается вверх, к границам стратосферы, и разливается широкими потоками, обтекающими весь земной шар, от экватора к полюсам - к более холодным местам планеты.
Таким образом, в высших слоях тропосферы должны существовать постоянные воздушные течения, в нашем полушарии - с юга на север. Это крайне важное обстоятельство. Высоко над нами протекает настоящий воздушный Гольфстрим. И использовать его для безмоторного транспорта я считаю вполне возможным.
Что же делается на Северном полюсе с воздухом, непрерывно притекающим сюда от экватора? Если бы принесенный от экватора воздух оставался на полюсе, то скоро на экваторе и совсем не осталось бы воздуха. Между экватором и полюсом должна существовать непрерывная циркуляция, непрерывный обмен воздуха. Экваториальный обмен воздуха. Экваториальный воздух, прилетевший на полюс, низвергается вниз, и затем он должен идти в обратном направлении к экватору - в более низких слоях.
Неплохая для нас механика. С любой точки нашего юга мы поднимаемся на большую высоту, находим экваториальные течения и идем с ними на север до любого места, где и снижаемся. Пускаясь в обратный путь, поднимаемся, находим воздушные течения от полюса к экватору и летим на юг.
Это теоретически. Но практически дело может обстоять не так просто. В особенности над континентами, где неоднородность земной поверхности - горы, леса, озера - оказывает большое влияние на воздушные течения. От этих "континентальных воздействий" может в первую очередь пострадать правильность нашего воздушного течения с севера на юг, лежащего в более низких слоях. Тут нам, наверно, встретятся всякие неожиданности. Мы окажемся в роли мореплавателей без карт.
- Но ведь и карты не могли быть созданы без мореплавания! - возразил Сузи.
- Верно. Без первого... не обойдешься,- сказал Власов и замолчал, задумался. Устал ходить. Уселся в кресло, посмотрел на Сузи, шевельнул ус улыбкой.
- Так вы хотите новый дирижабль "Циолковский" использовать для исследования воздушной трассы безмоторного транспорта? Мы, значит, конкуренты. Дело в том, что я сам на этот дирижабль рассчитываю. И мне почти обещали, что он будет предоставлен научной экспедиции по исследованию субстратосферы.
Сузи приуныл.
- Вы сами полетите?
- Ну, сам я уж стар для таких полетов! Зонды пускать - это мне в пору. Я по радио буду руководить работами экспедиции. Теперь это просто делается.
Власов окинул взглядом свой кабинет.
В нем все было приспособлено для спокойной умственной работы. Ковры и гардины заглушали звуки. Лампа под зеленым абажуром мирно освещала письменный стол...
Неожиданно Власов поднялся и вновь заходил по кабинету, шаркая туфлями.
- Гм... Гм... А может быть... Почему бы и нет!..- бормотал он.- В конце концов,- обратился аэролог к Сузи,- мы с вами не соперники и не конкуренты. Почему бы и не соединить одно с другим? Можно заниматься поисками воздушных Гольфстримов и производить мои аэрологические наблюдения. Скажу вам прямо: для одного вашего безмоторного воздушного транспорта вам "Циолковского" не получить. Идея не плоха, да сыровата. А если одно с другим...
Власов быстро подошел к радиотелефону и вызвал Москву.
- Ну как? Ничего еще не известно? - спросил он некоего Ивана Ивановича.- Решено? Предоставляют? Отлично! Отлично! Обрадовали вы меня!.. "Циолковский" мой,- торжественно доложил Власов Сузи.- А знаете, не полететь ли мне самому?
"Ну, с тобой, пожалуй, не оберешься хлопот",- подумал Сузи.
- В самом деле! - продолжал аэролог, быстро расхаживая по кабинету.Старуха у меня да собачка Бишка - вот и вся семья. Скучать обо мне будут. Ну, да ведь теперь радио, телевизор - каждый день видеться будем. Ах, лечу! Анна Павловна! Анечка!
Вошла полная седоволосая маленькая старушка. Услышав о решении мужа, она сложила руки на выпуклом животе и тихо сказала:
- Этого еще не хватало!
Черный пудель беспокойно вертелся у ног хозяйки и заглядывал в ее глаза...
Через два часа Ханмурадов получил радиотелеграмму:
"ВЫЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО В МОСКВУ. СУЗИ".
* * *
Тушино разрослось в большой город.
- Дирижаблеводческий совхоз,- шутит Буся Шкляр. И в самом деле: эти громадные эллинги, рядами уходящие вдаль, похожи на стойла гигантских первобытных животных.