— Будь это въ Европѣ, - сказалъ Филь Эвансъ, — этотъ городъ былъ бы Венеціей.
— Будь мы въ Европѣ, — возразилъ дядя Прюданъ, — мы сумѣли бы найти дорогу въ Америку.
Пролетѣвъ надъ озеромъ, черезъ которое протекаетъ рѣка, Альбатросъ понесся дальше надъ долиною Гидаспа.
Съ полчаса, однако, онъ простоялъ неподвижно, спустившись на девять метровъ къ рѣкѣ. Съ корабля спустили каучуковый рукавъ, и Томъ Тернеръ съ своими подручными накачалъ воды при помощи насосовъ, дѣйствующихъ электричествомъ.
Во время этой операціи дядя Прюданъ и Филь Эвансъ переглянулись. Обоимъ имъ пришла одновременно въ голову одна и та же мысль. Отъ корабля до уровня воды въ Гидаспѣ было всего нѣсколько метровъ. Оба они были превосходные пловцы. Отчего имъ не броситься въ воду и не поплыть къ берегу? Какъ поймаетъ ихъ въ этомъ случаѣ Робюръ? Чтобы винты могли дѣйствовать, онъ долженъ во всякомъ случаѣ держать свой корабль хоть на два фута выше поверхности рѣки.
Эти соображенія въ одну минуту промелькнули въ головѣ у баллонистовъ. Въ одну минуту плѣнники взвѣсили всѣ шансы и разомъ придвинулись къ краю платформы, собираясь броситься въ волны.
Въ ту же минуту имъ на плечи легло нѣсколько паръ рукъ.
За ними, какъ оказалось, наблюдали. У нихъ отнята была всякая возможность къ бѣгству.
Плѣнники, однако, не хотѣли сдаться безъ сопротивленія. Они попробовали оттолкнуть отъ себя державшихъ, но служащіе на Альбатросѣ были всѣ люди здоровые, сильные, съ ними сладить было не такъ-то легко.
— Господа, — ограничился на это замѣчаніемъ инженеръ, — кто имѣетъ удовольствіе путешествовать въ обществѣ Робюра — Побѣдителя, какъ вы сами изволили его прозвать, и на бортѣ его удивительнаго Альбатроса, тотъ не можетъ покинуть его такимъ образомъ… по-англійски, такъ сказать, не прощаясь съ хозяиномъ. Прибавлю даже, что его больше уже никогда не покидаютъ.
Филь Эвансъ оттащилъ своего товарища въ сторону, такъ какъ послѣдній готовъ былъ вспылить и надѣлать нелѣпостей. Оба ушли къ себѣ въ каюту, рѣшившись убѣжать во что бы то ни стало и куда бы то ни было.
Альбатросъ понесся дальше на западъ. Въ этотъ день, подвигаясь съ среднею скоростью, онъ пролетѣлъ надъ Кабулистаномъ, столица котораго ненадолго мелькнула вдали, и пересѣкъ границу Гератскаго ханства, находящагося въ 1100 километрахъ отъ Кашемира.
Въ этихъ странахъ, служащихъ нынѣ предметомъ такого пламеннаго раздора и открывающихъ русскимъ путь въ индійскія владѣнія англичанъ, замѣчалось большое скопленіе народа, виднѣлись отряды войскъ, обозы, — однимъ словомъ, были налицо всѣ признаки арміи, идущей походомъ. Слышались даже пушечные выстрѣлы и трескъ ружейнаго огня. Но инженеръ никогда не мѣшался въ чужія дѣла, за исключеніемъ вопросовъ чести и человѣколюбія. Онъ пролетѣлъ спокойно дальше. Если Гератъ и въ самомъ дѣлѣ есть ключъ отъ Средней Азіи, то инженеру было рѣшительно все равно, въ чей бы карманъ ни попалъ этотъ ключъ, въ англійскій или въ русскій. Интересы земли стали чужды этому смѣльчаку съ тѣхъ поръ, какъ онъ переселился на жительство въ воздушныя сферы.
Впрочемъ, вся страна вскорѣ исчезла подъ настоящимъ ураганомъ песку, что случается очень часто въ этихъ песчаныхъ степяхъ. Вѣтеръ, дующій здѣсь, называется таббатъ и вмѣстѣ съ тучами ѣдкой песчаной пыли приноситъ горячечныя міазмы. Сколько каравановъ погибаетъ здѣсь отъ этого пыльнаго вихря!
Чтобы избавиться отъ пыли, которая могла повредить машинному отдѣленію, Альбатросъ поднялся вверхъ на двѣ тысячи метровъ.
Такимъ образомъ, скрылась изъ глазъ персидская граница и ея длинныя равнины. Ходъ корабля былъ умѣренный, хотя никакого столкновенія на этотъ разъ не имѣлось въ виду: горы, обозначенныя на картѣ, были не высоки. Но, приближаясь къ столицѣ, Альбатросу нужно было остеречься, во-первыхъ, Демавенда, снѣжная вершина котораго достигаетъ шести тысячъ шестисотъ метровъ высоты, а во-вторыхъ, Эльборусской цѣпи, у подошвы которой построенъ Тегеранъ.
Раннимъ утромъ, 2 іюля, Демавендъ показался, наконецъ, изъ-за песчаныхъ облаковъ.
Альбатросъ пролетѣлъ надъ городомъ, окутаннымъ дымкою тонкой пыли.
Быстро промелькнули широкіе рвы, окружающіе городской валъ, дворецъ шаха съ выложенными фаянсомъ стѣнами и голубые, точно бирюзовые, фонтаны.
Все это пронеслось какъ бы мимолетнымъ видѣніемъ. Съ этого мѣста Альбатросъ перемѣнилъ курсъ и направился прямо на сѣверъ. Вскорѣ подъ нимъ показался небольшой городокъ, построенный на холмѣ въ сѣверномъ углу персидской границы, на берегу какого-то воднаго бассейна, которому не видѣлось конца ни на сѣверѣ, ни на югѣ.