Не случайно поэтому в «Курсе боевой подготовки истребительной авиации», действовавшем до 1986 года не было даже упоминаний о высшем пилотаже. Многочисленные приказы Главкома и штаба ВВС, наставления и инструкции запрещали выполнение большинства фигур высшего пилотажа на истребителях третьего поколения, а те, которые разрешались — определялись шаблонными параметрами, выходить за рамки которых запрещалось.
Причина подобных запретов лежала на виду. Это стремление командования любой ценой избежать повышения аварийности в военной авиации, следование принципу «как бы чего не вышло». Лётчики-истребители больше времени проводили в учебных классах, где вычерчивали многочисленные схемы с расчётами, графики, исписывали десятки тетрадей, чем отрабатывали навыки ведения воздушного боя на практике.
В результате уровень лётной подготовки пилотов настолько снизился, что повысилось количество лётных происшествий и катастроф (которых так старались избежать!). Некоторые из них получили международный резонанс, вызвав уничижительные оценки воздушной мощи СССР в западных СМИ.
Сами посудите, что могли написать западные специалисты об уровне подготовки советских лётчиков, если во время подъёма дежурных сил истребительной авиации ПВО для сопровождения иностранного самолёта, один из истребителей-перехватчиков упал в Балтийское море. Причиной катастрофы послужило не огневое воздействие со стороны противника (как это случалось в 50-е годы), а срыв в штопор при попытке следовать за иностранцем, выполнившим каскад фигур высшего пилотажа.
Истребитель-перехватчик ПВО Су-15ТМ во время реального перехвата упал в Балтийское море. Уровень лётной подготовки пилота оказался слишком низким
Истребительно-бомбардировочная авиация
Абсолютизация ядерного оружия, его возможностей в вооружённой борьбе по-прежнему сказывалась на тактике истребительно-бомбардировочной авиации, упрощённой до предела. Так, в 1967 году распоряжением главкома ВВС была прекращена отработка атак наземных целей после выполнения полупетли и с мёртвой петли, атаки после выполнения боевого разворота на самолётах Су-7Б стали осуществлять только с пологого пикирования под углом 30 градусов.
При сохранении скорости ввода истребителя-бомбардировщика в вертикальный маневр 1050 км/час, это привело к увеличению продолжительности нахождения самолёта на прямолинейном участке пикирования с 4—6 секунд до 11, что значительно повысило вероятность поражения машины огнём зенитных средств противника, расположенных в районе цели. Шансов на выживание в такой ситуации, учитывая постоянное совершенствование средств ПВО, оставалось немного.
Подобный абсурд стал следствием стремления командования ВВС (а от него этого требовали «партия и правительство») любой ценой избежать авиационных происшествий и обеспечить безопасность полётов. Естественно, генералы даже не задумывались над тем, какое отрицательное влияние всё это окажет на фактическую (а не бумажную) способность истребительно-бомбардировочной авиации решать боевые задачи в реальных условиях. События афганской войны вскоре показали пагубность такого подхода к боевой подготовке лётчиков.
После того, как в середине 70-х годов качественное совершенствование тактического ядерного оружия предоставило лётчикам возможность сбрасывать «спецбоеприпасы» с горизонтального полёта или пикирования, практически прекратилась отработка бомбометания с кабрирования.
Пилоты истребительно-бомбардировочной авиации в ходе боевой подготовки постоянно отрабатывали до автоматизма выполнение наиболее ответственного боевого задания — одиночного сброса ядерных бомб с пикирования под углом 45 градусов сразу после выполнения боевого разворота на форсаже.
В отличие от американцев, намеревавшихся чуть ли не на каждый советский танк индивидуально расстреливать управляемыми ракетами, у нас на подобные вещи смотрели шире: две «спецбомбы», и танкового полка как не бывало. Зачем мелочиться?!
Наиболее ответственным боевым заданием пилотов истребителей-бомбардировщиков Су-17 считалось одиночное бомбометание ядерными бомбами, которое отрабатывалось до автоматизма
Только в конце 60-х годов, убедившись на практике, что возможны (ещё как возможны!) такие конфликты, где ядерное оружие не применяется, советские генералы обратили внимание на высокоточное оружие, которым обзавелись ВВС стран НАТО. Результатом «внимания и заботы партии и правительства» стало создание нескольких образцов управляемых ракет и корректируемых авиабомб. Они во многом изменили тактику фронтовой авиации.