В результате бурного развития ракетостроения и больших перемен в организационной структуре советских вооружённых сил, ВВС фактически остались не удел. Главной ударной силой стали ракетные войска, оснащённые ядерным оружием, тактические ракеты превратились в основное средство поддержки сухопутных войск на поле боя, зенитные ракетные комплексы стали ядром противовоздушной обороны. А где же авиация?
Своеобразным манифестом взглядов Хрущёва в военно-технической сфере явилось его выступление на сессии Верховного Совета СССР 14 января 1960 года, вызвавшее огромный резонанс как в стране, так и во всем остальном мире. Неожиданно для всех, Никита Сергеевич объявил прошедший год первым годом строительства коммунизма, пообещал процесс строительства завершить к 1980 году; сообщил о ликвидации за ненужностью министерства внутренних дел СССР; предложил сократить более чем на миллион человек вооружённые силы страны.
Подобные новости ввели в смятение депутатов, привыкших по команде единогласно голосовать за любой закон, не вникая в его суть. Поэтому мало кто из них обратил внимания на те пассажи речи Хрущёва, которые касались военно-технической политики. А они были довольно интересны и содержали целый ряд замечаний, в дальнейшем замалчиваемых советской пропагандистской машиной:
«Военная авиация и военно-морской флот при современном развитии военной техники утратили своё прежнее значение. Этот вид оружия не сокращается, а заменяется. Военная авиация почти вся заменяется ракетной техникой. Мы сейчас резко сократили и, видимо, пойдём на дальнейшее сокращение и даже прекращение производства бомбардировщиков и другой устаревшей техники»
— вещал с трибуны Хрущёв, забивая гвозди в гроб бомбардировочной авиации. Другим её видам он разрешал ещё немного пожить.
Однако поистине сенсационным было другое высказывание кремлёвского лидера, касавшееся вероятности новой мировой войны и её исхода. Агитпроп годами твердил о невозможности победы в ядерной войне, и вдруг Хрущёв во всеуслышание заявил:
«Каждый трезвомыслящий человек хорошо понимает, что атомное и водородное оружие представляет наибольшую угрозу тем странам, которые имеют наибольшую плотность населения.
Конечно, в случае возникновения новой мировой войны пострадают так или иначе все страны. Мы тоже перенесём большие беды, У нас будет много жертв, но мы выживем, наша территория огромна и население менее сосредоточенно в крупных промышленных центрах, чем во многих других странах. Несравненно больше пострадает Запад.
Если агрессоры развяжут новую войну, то она будет не только их последней войной, но и гибелью капитализма, так как народы ясно поймут, что капитализм является источником, порождающим войны, и дальше не будут терпеть этот строй, несущий страдание и бедствия человечеству».
Суть высказываний Хрущёва можно изложить так: если атомная война начнётся, то победим в ней мы, хотя жертвы будут большие. Поэтому советское руководство было готово к ядерному конфликту в период Кубинского кризиса, рассчитывая, к тому же, на то, что страны Запада струсят и отступят перед наглостью Кремля.
Не гнушался Никита Сергеевич и блефа:
«советские люди могут чувствовать себя спокойно и уверенно: современное вооружение Советской Армии вполне обеспечивает неприступность нашей страны. Конечно, неприступность — понятие довольно условное. Ведь нельзя забывать о том, что наши противники, а некоторые государства, не скрывая считают себя нашими противниками, не будут стоять на месте. Если эти государства сейчас не имеют такого количества ракет, как мы, да и ракеты у них менее совершенные, то они имеют возможность наверстать временное отставание, усовершенствовать свою ракетную технику и, может быть, рано или поздно сравняются с нами».
Заявление весьма смелое, особенно если учесть, что в 1960 году в СССР на боевое дежурство были поставлены лишь первые две (!) межконтинентальные ракеты Р-7А конструкции ОКБ С. П. Королёва (1907—1966), а кроме них на вооружении состояли всего 32 баллистические ракеты Р-5М с дальностью полёта 1200 км. Но об этом знал очень узкий круг военных и политических руководителей, поэтому до поры до времени ракетный блеф имел успех на международной арене.
Но к началу Карибского кризиса (октябрь 1962 г.) американцы и англичане получили от своего важнейшего агента, полковника Главного разведывательного управления Генерального штаба Советской Армии Олега Пеньковского (1919—1963), точные сведения о состоянии и перспективах развития ракетных войск СССР. Покровитель Пеньковского — командующий ракетными войсками и артиллерией маршал С. С. Варенцов (1901—1971) — не держал секретов от своего бывшего порученца. Эти данные позволили президенту Джону Кеннеди не поддаться на ядерный шантаж, в результате чего советские ракеты отправились с Кубы на историческую родину. Очередная попытка блефа на международной арене провалилась.