Но несчастная женщина не сразу поверила и приняла чудовищный приговор. Около года она не теряла надежды и продолжала бороться: за громадные деньги проходила тщательное обследование у частнопрактикующих светил медицины.
Вслед за профессорами наступил черед знахарей всех мастей. Каждый был готов что угодно обещать выгодной клиентке, лишь бы заполучить долговременный источник щедрых гонораров.
Маргарита Павловна даже решилась подставить под удар карьеру мужа и собственное материальное благополучие, отправившись вымаливать младенца по святым местам! Но все оказалось тщетно. То ли грех ее был слишком тяжек, то ли на роду ей было написано оставаться бесплодным деревом…
Из-за хронических нервных переживаний в организме женщины произошли гормональные изменения, и она за короткое время превратилась из изящной интересной дамы в бесформенную стокилограммовую тетку. В связи со столь разительной переменой во внешности дипломированной актрисы ни в одном столичном театре для Марго не нашлось места в труппе, даже несмотря на все старания ее мужа. Только лишь из уважения к личности крупного руководителя директор Театра оперетты после долгих уговоров согласился взять его супругу на скромную административную должность.
Это была жесточайшая пощечина той, которая с детства привыкла к своей красоте и таланту. А ведь Маргарите в ту пору было только 36 лет, и в провинциальных театрах, где она периодически играла, режиссеры и коллеги-актеры всегда отмечали ее особенный драматический дар. нервную утонченную природу прирожденной характерной героини…
В конце концов наступил момент, когда иллюзии больше не согревали измученную душу несостоявшейся матери и актрисы.
Хотя человек, как известно, существо, обладающее чудесной способностью приспосабливаться к изменчивой внешней среде. Многие женщины в похожих обстоятельствах находят в себе силы подняться под ударами судьбы и снова улыбнуться миру и самой себе. И Марго тоже при сильном желании могла бы смериться с неизбежным — принять сложившуюся ситуацию как данность и попытаться найти утешение в том, что у нее было: любящий муж, достаточно интересная работа, подруги.
Наконец, в отличие от тысяч простых москвичей, ютящихся в переполненных коммуналках и едва сводящих концы с концами, Маргарита Павловна жила, словно старорежимная аристократка: муж не ограничивал ее в расходах, разрешал пользоваться своей персональной служебной автомашиной; дважды в год Марго обязательно ездила на отдых в Сухуми, Ялту или в Ессентуки. Причем на курорт семьи руководителей советской авиапромышленности и пассажирской авиации доставлял специальный самолет. Этот бывший самолет-разведчик Р-6 специально переоборудовали на 22-м заводе в московских Филях в воздушный лимузин повышенной комфортности. Далеко не каждый американский миллионер имел возможность летать с такими удобствами, как Маргарита Павловна и ее подруги из узкого круга наркомовских и кремлевских жен. Также к услугам Марго всегда была шикарная казенная дача.
Одним словом, причин, если и не для счастья, то хотя бы для благодарного довольства жизнью, было не так уж и мало. Но Маргарита Павловна избрала иной путь — вечных страданий и обвинений. Депрессии у нее чередовались со вспышками агрессии, и тогда виновником всех несчастий несостоявшейся матери и актрисы становился хозяин дома, из-за которого она бросила когда-то сцену и пошла на аборты. Неудивительно, что уставший от постоянных придирок мужчина рад был воспользоваться любой возможностью, чтобы как можно больше времени проводить вне дома — на службе или в командировках.
Усыновляя сына погибшего пилота, Яков Давыдович очень надеялся, что с его появлением в душе жены проснутся неистраченные материнские чувства и в доме наконец воцарится мир. Но он сильно ошибся! С первого дня Маргарита Павловна стала смотреть на Борьку, как на гадкого утенка, вероломно подкинутого ей вместо украденных судьбой родных детей. Но она не желала никого иметь «вместо»! Каждую минуту играющий в комнате, обедающий или спящий чужой мальчик напоминал женщине о том, что на этом самом ковре, за этим столом, на этой кровати могли играть, есть и спать ей собственные дети. За это она практически сразу возненавидела «подкидыша» и не упускала ни одной возможности выместить на нем свою злобу. Но и мальчик быстро научился отвечать мачехе взаимностью. Он буквально на глазах превращался в дикого звереныша, готового в любой момент показать острые зубки и выпустить коготки…
Конечно, Яков Давыдович не мог не видеть, что происходит, но не мог же он сдать приемного сына в детский дом. Это могло самым неблагоприятным образом сказаться на его карьере и даже стать поводом для серьезного разбирательства на парткоме Главка. Ведь его, как теперь стало понятно, ошибочное решение принять в свою семью сына героя Гражданской войны одобрили на самом верху!