— Что ж, тогда я, наверное, должен извиниться за свою резкость…
— Нет-нет, Кирилл, ты был в своем праве, шутка и впрямь получилась… не веселой. — Тут же ответил реверансом на реверанс Леонид. — Это нам впору извиняться. Мы бы могли провести новое голосование, но, сожалению, учебная часть уже уведомлена о назначении старосты, и столь скорая замена…
— Негативно скажется на репутации всего класса. Согласен. Переигрывать поздно. Что ж тогда закончим расшаркивания и перейдем к конструктиву. Чтобы не ставить класс в неудобное положение перед учителями, я согласен исполнять обязанности старосты до следующего триместра, при условии должной поддержки с вашей стороны.
Облегченный вздох… и острый, явно ожидающий неприятностей, взгляд Леонида, стали мне ответом. Правильно ждешь, белобрысый. Уверен, идея с моим назначением, твоих шаловливых ручек дело.
— Но? — Не выдержал Бестужев.
— Но поддержка должна быть действительной, а не номинальной. Староста ведь не просто так мешает жить. С него, то есть теперь уже с меня, за отсутствие результатов, учителя будут стружку снимать. Отсюда вывод: меньше дергают меня, меньше достается вам.
— Что ты предлагаешь? — Брюнетистому «чуду», внимательно слушавшему наш с Бестужевым диалог, явно надоело ходить вокруг да около. Да и остальные ученики уже начали ерзать.
— Две вещи. Первое: вы выбираете мне заместителя, который, помимо того, что снимет часть нагрузки, в следующем триместре сменит меня, например, Леонид замечательно подойдет. Второе: для демонстрации учителям нашей активной позиции, каждый ученик в классе должен выбрать себе факультатив.
— Че-его? — Не знаю, кто сказал, но человек этот явно выразил общую мысль всего класса.
— Да что хотите. Хоть модели кораблей клейте, хоть на пяльцах вышивайте, хоть личную жизнь древних поэтов исследуйте. Главное, чтобы у каждого нашлось дело, и учителя не трепали мне нервы внеклассными занятиями. Или вы хотите, чтобы нас дергали на все школьные мероприятия? Лично мне совсем не улыбается мотаться после уроков по городу, изображая массовку при театральной студии.
Надо ли говорить, что в обмен на отмену «засады» с домашними работами, класс, в единодушном порыве принял оба моих предложения, невзирая на протесты нашего «дипломата»? Проголосовали, что называется одним пакетом… А уж какими глазами смотрел на происходящее сам Бестужев, м-м… Ам-матор!
Глава 3. Не ошибается только тот, кто ничего не делает
Пока шел к выходу из школы, я успел немного успокоиться. Да, выходка одноклассников меня не порадовала, равно как и полученный статус. А уж Бестужев… хорек пронырливый, так и вовсе вызвал серьезное желание пересчитать ему ребра. Но больше всего, бесила не столько сама подстава, сколько время, которое потребует от меня новая должность. Время, которое я мог бы потратить с куда большим толком… Ну, Бестужев…
Я вздохнул и взялся за дверную ручку. Открыв дверь, я уже было шагнул за порог школы, как со спины пахнуло опасностью. Ускорение, рывок в сторону, и пролетевший мимо воздушный удар, ушел в распахнутую дверь. Хорошо, что за ней никого не было. Интересно! У кого мозгов хватило стихийными техниками тут разбрасываться?! Да еще и без предупреждения? Кто этот мечтающий о смене школы идиот?
Не выходя из ускоренного режима, оборачиваюсь и, словив волну раздраженного недоумения пополам с яростью, аккуратно подхватываю своего новоявленного помощника. Зафиксировав Бестужева, замедляюсь и, улыбнувшись дернувшемуся от неожиданности и боли в заломленной кисти руки пареньку, уверенно выволакиваю его на улицу. Со стороны, это почти незаметно, но Бестужев даже дернуться толком не может. А потому, ему не остается ничего иного, как шипеть от ярости и боли, но ковылять рядом.
Завернув за угол, подальше от любопытных глаз расходящихся по домам школьников, отпускаю руку новоявленного заместителя старосты и, не дав даже вздохнуть, вцепляюсь пальцами ему в ключицу.
— И что это было, господин Бестужев? Вам жить надоело?
— Ы-ы… — Мой противник бледен, а на ресницах уже блестят слезы. Да, больно… А на какое еще обращение может рассчитывать нападающий со спины придурок? — О-отпусти.
— Чтобы ты снова попытался всадить мне что-нибудь убойное в затылок? — Усмехаюсь, но, заметив «поплывший» взгляд Леонида, все же расслабляю пальцы. Болевой шок мне здесь совсем ни к чему. — Итак. Я внимательно тебя слушаю. — Молчит, собака. Трет плечо и молчит…
— Так, понятно. Обиделся маленький, что кто-то его игру испортил, да? Не дали самоутвердиться за счет одноклассника?
— Да что ты понимаешь?! — Вскинулся Бестужев, заслышав презрительные нотки в моих словах. — В классе, половина боярских детей без покровителей… А ты со своими выходками… Ста-ароста.
— Твою дивизию, и из-за такой херни, ты меня едва в больницу не отправил? Дебил! — Я чуть не сплюнул с досады. — Сила в жопе заиграла, решил меня уронить, чтобы авторитет свой поднять? Так ты, придурок, его сейчас вообще в унитаз спустил. А если я сейчас запись в администрацию скину?
Бестужев вдруг резко побледнел и охнул. Скорость с которой его ярость уступила место пониманию, меня удивила. Очень. Не человек, а калейдоскоп какой-то!
— Опять не подумал. Опять! — Пробормотал он, и с каким-то остервенением сам себе заехал кулаком в лоб. Потом поднял на меня взгляд, и заговорил уже совсем другим тоном. — Кирилл, извини. У меня… я… в общем, меня там за эту шутку дурацкую, чуть не разорвали… Вот я и взбеленился. Спускаюсь по лестнице, а там ты… вышагиваешь. Вот я и… не подумал, в общем. — К концу своей речи Бестужев совершенно смутился и закончил говорить чуть ли не шепотом. Искренне смутился, уж я-то чувствую! Да, черт, ему же стыдно! Ребенок, етить коромысло…
Мне стало не по себе. Посмотрел на кривящегося от боли паренька и, вздохнув, ткнул его в пару точек, снимая последствия своего захвата. Лицо Бестужева тут же разгладилось, и он удивленно охнул.
— Прошло…
— Ясен пень. Готов слушать? — Хмуро спросил я. Леонид кивнул. — Тогда так. На нападение я глаза закрою. Один раз. Попробуешь повторить, так легко не отделаешься.
— Понял… — Тихо вздохнул Бестужев.
— Дальше. Пахать, господин заместитель, будешь, что тот конь в страду. Возражения?
— Нет. — Леонид испустил вздох еще печальней предыдущего. — Я и так увиливать не собирался.
— Еще лучше. Так, глядишь и вытащишь себя из той… лужи, в которую сел. Если потрудишься на совесть, глядишь, одноклассники сами за тобой пойдут. Тем более, что тут я тебе не конкурент, мне до этих ваших боярских заморочек и игрищ с будущими вассалами, дела нет, от слова «совсем». Не интересно. Говорю один раз, и больше повторять не буду. Усек?
— Да. — Кивнул Бестужев и вдруг плеснул любопытством. — Значит, это правда?
— Что? — Не понял я.
— Ну, что ты изгнанный? — Замявшись, проговорил Лёня.
Не понял.
* * *
Сидя на заднем сиденье отцовского «вездехода», Леонид вспоминал события первого дня в гимназии и озадаченно хмурился. По недолгому размышлению, Бестужев-младший понял, что вел себя как… как ребенок, и осознание этого факта, больно ударило по самолюбию наследника рода.
Да, его попытка вырваться в первый же день в лидеры класса, оказалась неудачной… да что там, провальной! Ну, что стоило подумать о последствиях заранее, прежде чем назначить Громова козлом отпущения? А всё, эта неосторожность и бездумность, в которой его так часто упрекает отец. Сначала думай, потом делай, так он говорит. Вот только, у Леонида это получается не всегда… И результаты, обычно бывают соответствующие. Вот, как сегодня, например. Хорошо еще, что Кирилл оказался не такой уж сволочью… по крайней мере, дальше угроз дело не пошло… Тут, Леонид с ужасом представил, в какой кошмар превратили бы одноклассники его жизнь, если бы обманом назначенный на должность старосты, «изгнанник» Громов воплотил свою угрозу по поводу проверки домашних заданий… Стоп-стоп-стоп! Слух об изгнании Громова — ложь, и Кирилл легко это доказал. Аргумент был прост как две копейки и абсолютно неотразим. Леонид мысленно поблагодарил отца за вбитую в сына привычку писать всё, вся и всегда, и включил запись разговора с Громовым во дворе.