— Нечаянный староста, напомню. — Вмешался я в диалог Леонида и тот моментально сбился. Но тут же оправился от моего «подлого удара».
— Именно так, обиженный нечаянный староста. — Ухмыльнулся Бестужев-младший. Язва этакая. — И дело приняло совсем необычный оборот… В общем, двадцать шестого числа, для наших клубов выделяют основной зал. Места хватит всем… но никто не знает, что делать. Так что… у нас проблемы, Кирилл Николаевич.
— Понял. — Вздохнул я. — И вот надо же было тебе рассказать мне об этом именно сегодня, а Леонид Валентинович?
В ответ, тот только руками развёл.
— Кирилл, это ведь, действительно, была твоя затея. Помоги ребятам, а то, мы вчера после занятий и так три часа головы ломали, и ничего толком не придумали.
— Да я же не отказываюсь, Лёнь. Просто… чёрт, как же невовремя. — Я поднялся с кресла и, встав у окна, уставился на раскинувшийся за ним парк. — Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Скинь мне последние данные по клубам. Кто управляет, сколько человек… и номера браслетов руководителей, для связи. У тебя они наверняка есть.
— Уже. — Голос заместителя повеселел. Вот интересно, с чего бы это? Неужто так верит в своего старосту? Я покосился на Лёню, сосредоточенно бьющего по невидимой мне клавиатуре браслета, и вздохнул. Вот кого надо на эту должность ставить. С таким старостой, класс будет как за каменной стеной. А я со своими вечными делами вне школы… нет, решено. После каникул проведем «перевыборы». Думаю, никто не будет возражать против замены «игрока». А Лёня? Хм… вот уж этот точно никуда не денется. — Кирилл, я, собственно, чего зашёл. Это правда, что ты фактически заявил о помолвке с моей сестрой?
— Да. — Кивнул я, отвлекаясь от размышлений и дёрнулся, когда младший Бестужев, вдруг подскочил с кровати и, оказавшись рядом, уставился на меня о-очень серьёзным взглядом.
— Обидишь Ольгу, станешь мне врагом. Я не шучу. — Неожиданно холодным безапелляционным тоном проговорил Леонид… и я ему поверил. Впрочем, уже через секунду, на меня смотрел всё тот же неугомонный заместитель с вечной полуулыбочкой на губах. — Итак. Когда свадьба?
— А её, может и не быть. — Пожал я плечами, разом стирая с лица приятеля его улыбку.
— А в лоб? Кирилл, я серьёзно. Ведь не посмотрю на разницу в силе.
— Да угомонись ты, Аника-воин. — Я толкнул насупленного Бестужева, и тот рухнул в кресло, не переставая сверлить меня недовольным взглядом. — Ни Ольга, ни я, пока не собираемся устраивать свадьбу.
— Но-о… вы же… вы… Да что, я не видел, как вы друг на друга смотрите, что ли?! — Возмутился Бестужев. М-да уж, заявочка. Р-романтик, чтоб его… — Да вы когда в одной комнате находитесь, Эфир с ума сходит… Я же не бездарный, чувствую!
Оп. А вот этого я не замечал… хотя, если подумать, то иначе и быть не могло. Мы же с Ольгой, постоянно в резонансе. Ничего удивительного, что сами этих возмущений вокруг нас, не чувствуем. А вот окружающие… М-да. Хорошо, что я разблокировался, только в кабинете Валентина Эдуардовича. Иначе, боюсь, никто из гостей бы и не подумал, что Посадская просто пошутила в своём репертуаре.
— Так, Леонид, угомонись. Во-первых, спасибо, что сказал насчет Эфира. Мы с Ольгой просто не замечали своего влияния на Эфир… в этом плане. Во-вторых. Да, мы действительно очень хорошо относимся друг к другу. Вот только не забывай, что это не просто наша с Ольгой влюбленность, а еще и результат воздействия наших мам. Уж не знаю, как и что наворотили эти биологи и евгеники, но крышу у нас сносит капитально. И именно поэтому, мы не хотим торопиться.
— Чтобы, если вдруг… то не пришлось пожалеть? — Понимающе протянул Леонид.
— Именно. Представь, года через полтора воздействие сойдет на нет, и мы с Ольгой вдруг поймем, что совершенно не подходим друг другу. А кольцо уже на пальце. И что, добиваться аудиенции у Государя, чтобы просить о разрешении на развод, которое тот еще может и не дать? Были бы живы мамы, можно было бы узнать у них, сколько продлится этот… эффект, а так… Лучше мы подождём.
— А я читал, что невозможно заставить двух людей полюбить друг друга… — Вздохнул Леонид. — После того разговора, помнишь, когда ты только-только к нам приехал? Вот, тогда я очень много информации нашел по этому поводу. И все источники сходятся в одном: невозможно насильно привить любовь к кому-нибудь. Заставить возжелать… э-э… физически, так сказать, пожалуйста. А вот, чтобы как у вас с Ольгой…
— Я не думаю, что родители делали что-то подобное. Скорее, воспользовались уже заложенным соответствием и как-то обеспечили срабатывание механизма «отбора», так сказать. Но как они это сделали, я не понимаю. И Ольга тоже. А рисковать мы не хотим. Так что, со свадьбой придется подождать, как минимум, до моего официального совершеннолетия. А там уж видно будет. — Я развел руками. Леонид покивал и, бросив взгляд на браслет, неожиданно выругался.
— Извини, Кирилл. Но я опаздываю. Вот-вот должны начать собираться гости, и мне нужно присутствовать. Сегодня, детский сад на моей шее. — Последние слова, Леонид договаривал уже с порога и, выкатившись в коридор, исчез. А через секунду, дверь вновь открылась, пропуская уже переодевшуюся к пиру, Ольгу.
Я окинул взглядом её точеную фигурку облаченную в какое-то невообразимое кремовое платье, одновременно облегающее и словно струящееся… и невольно замер в восхищении.
— Ты бесподобна. — Хрипло проговорил я, когда девушка, явно заметившая произведенное ею впечатление, подошла… нет, скользнула по паркету, словно проплыла, и оказалась в шаге от меня.
— Спасибо. — Оля медленно кивнула, и вдруг, тряхнув головной, с улыбкой попросила, — Кирилл, закройся на секунду, пожалуйста! А то, так недолго и манию величия заработать. Ох. Вот так-то лучше. Честно говоря, никогда не верила, что мужчины способны на такое… такое чувство.
— Что ж мы, по-твоему, совсем «чурбаны бесчувственные»? — Возмутился я, когда ко мне вернулась способность говорить.
— Нет, конечно, просто… просто, я всегда считала, что мужчина так смотрит на женщину, когда… ну…
— Ну да, а факт, что мы способны восхищаться красотой как таковой, вам и в голову не приходит. — Вздохнул я. Ольга виновато развела руками. Но тут же улыбнулась и протянула мне… ленту. Под цвет вечернего платья, разумеется.
— Вот, возьми… — Проговорила Ольга и, помявшись, добавила. — И прости. Я больше не сделаю такой ошибки, как в случае с Платоном. Никаких игр «втемную»… Отец прав, это унизительно.
Я и не подозревал, что у Валентина Эдуардовича такой талант воспитателя… Хм. Что ж, честь ему и хвала. Я-то думал, что придется устраивать еще не один сеанс аллопатического лечения, а оно, вон как вышло. Отрадно!
Если бы еще не слуги, каждые пять минут долбящие в дверь, я был бы вообще счастлив, а так, пришлось прервать Ольгины извинения на самом интересном месте… Ну да ладно, пир не вечен, и у нас впереди целая ночь. Глава 3. Хоть Бог и запретил…
Поправив соскользнувшее одеяло, я полюбовался сладко посапывающей Ольгой и, осторожно выбравшись из кровати, побрёл в ванную. Закончив с утренними процедурами, я вернулся в комнату и, обзрев разбросанные по ней вещи, хмыкнул. М-да, зажгли, называется. Впрочем, ничего удивительного. Пир, хоть и не обязывал шататься по залу с приклеенной улыбкой, вежливо раскланиваясь с гостями, тем не менее, оказался штукой не менее тягомотной, нежели дневной приём. В общем, нам с Ольгой просто необходимо было сбросить пар… и вот, честное слово, получилось просто замечательно…
Впрочем, вру, кое-что интересное на пиру было, но не думаю, что нареченная одобрит произошедшее. Я бросил взгляд на явно не собирающуюся просыпаться Олю и, решив её не будить, полез в шкаф, куда вчера, по приезде в усадьбу, забросил свой бессменный рюкзак. Отыскав под сбруей с оружием спортивный костюм и кроссовки, я быстренько оделся и отправился на пробежку. Оля? Пускай, спит. Время, только шесть утра, а у меня, к тому же, есть одно дело, во время разруливания которого, её присутствие совсем нежелательно.