Байзюк открыла верхний ящик стола. Увы, папки с бумагами там не оказалось. Марфа заглянула в другие ящики, но и в них было девственно чисто.
Она растерянно развела руками.
– Надька брала папку в верхнем ящике, а теперь ее нет, кто—то стащил.
– Хотелось бы знать, кто это сделал? – вздохнула Александра.
– Да кто угодно мог, а скорее всего, его родня, – брезгливо поморщилась Марфа. – Вот жуки навозные. – И вдруг спохватилась. – Если, конечно, Альберт с Надькой их не перепрятали.
– Кто такая Луиза Загоруйко? – словно невзначай поинтересовалась Александра.
По лицу Марфы пробежала тень, похоже, ей этот вопрос был явно неприятен, и женщина напряглась.
– Луиза – сводная сестра Альберта. Что это вы вдруг ею заинтересовались?
– Да вчера в книжном шкафу в кабинете Надежды взяла томик Майн Рида, а оттуда выпала почтовая квитанция на ее имя.
По непонятной причине Марфу обуяла вспышка гнева. Ее ноздри хищно раздулись, глаза гневно сверкнули.
– Когда только успела свои книги подсунуть, – пробормотала она тихо.
– Что вы сказали? – вскинулась Александра.
– Ничего, – процедила сквозь зубы Марфа, и, увидев изумленный взгляд психолога, через силу улыбнулась. – Да я просто возмущаюсь, не успели хозяева покинуть этот мир, как скорбящая родня весь дом обчистила. А уж Луиза вообще седьмая вода на киселе, дочь последнего отчима Альберта.
Глава 12. Между раем и адом
Поразительно, но номера Наденьки и Альберта удивительным образом оказались рядом, и от этого девушка почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ведь все эти три дня он будет находиться рядом с ней, их будет разделять всего лишь тонкая стена, она будет постоянно сталкиваться с ним в коридоре и возможно…. Когда она думала, о том, что может произойти между ними, у нее от волнения перехватывало дыхание, а во рту становилось сухо.
Но Барятьева как будто подменили, он даже не поинтересовался, как она устроилась, а в столовой прошел мимо, не заметив, и сел за стол с красавицей актрисой, восходящей звездой Евой Михайловской. Наденька заняла место за соседним столом и с горечью, украдкой наблюдала за парочкой. Глаза Барятьева горели восхищенным огнем, и он не сводил взгляда со своей коллеги. До Нади доносился счастливый, довольный смех Михайловской, любовное журчание Барятьева, и она сходила с ума от ревности.
Поковырявшись с безучастным видом в тарелке, Наденька отставила ее в сторону. Слушать любовное воркование стало не под силу и, встав из—за стола, она словно пьяная, пошатываясь, направилась в свой номер.
Кинувшись на кровать, она дала волю слезам. Рыдая, она с отчаянием била кулачками по подушке и гневно шептала.
– Ненавижу! Урод! Скотина!
Вволю наплакавшись, она, наконец, успокоилась и задремала, изредка всхлипывая.
За окнами окончательно стемнело. Поднялась пурга.
Кучка смельчаков, высунувших было нос на улицу, среди которых были и Барятьев с Михайловской тут же со смехом вернулись назад.
– С ног сбивает, – воскликнул Барятьев, – вокруг ничего не видно.
– Жаль, погулять не удалось, – хохоча, подхватила Ева.
– Приятель Альберта артист Юрий Егоров предложил.
– Может, в бильярд?
Покосившись на Михайловскую, Барятьев вздохнул.
– Пожалуй, – многозначительно подмигнул он Еве, – вот только если барышни нас поддержат.
Михайловская радостно вспыхнула.
– Отличное предложение, я не против.
– Замечательно! – воскликнул Альберт и, подхватив даму под локоток, увлек ее в бильярдную.
В зале, набитом игроками стоял гвалт, слышался стук бильярдных шаров, и резало глаза от табачного дыма. Зоркая Ева мгновенно узрела свободный стол и ринулась к нему. Схватив кий, она натерла его мелом. Прицелилась, ударила по шару и промазала, шар завертелся волчком и замер. Подруга Евы смешливая Ася Даниленко кинулась складывать шары в треугольник.
Сняв треугольник, Альберт взял кий и ловко, одним ударом отправил два шара в лузу. Ева возбужденно взвизгнула и восторженно захлопала в ладоши.
– Превосходно, Альберт, вы асс! У меня так никогда не получится.
– Я научу. – Он взял ее руку и положил на кий.
– Вот так ставим пальчики, – ворковал он бархатным голосом.
Отчаянно кокетничая, Ева жарко дышала ему в ухо и, прижимаясь к нему, зазывно смеялась, закидывая красивую голову. У нее никак не получалось сделать точный удар и Альберт с удовольствием продолжал процесс обучения.
– Нет, сегодня у меня точно не получится, – наконец, вымолвила она, утомленно отведя пышную гриву светлых волос назад, обнажив нежную, точеную шею.