Потом произошла неприятность. После ужина Герберт стал уходить из дома. Миссис Санбери такое пришлось не очень по душе, но мистер Санбери урезонил ее. В конце-концов парню двадцать два года, и, может, ему уже скучно все время сидеть дома. Пусть пойдет прогуляется, сходит в кино — что ж тут плохого. А Герберт влюбился. Однажды субботним вечером, после прекрасного полдня на поле, он неожиданно сказал за ужином, как громом ударил:
— Мама. Я пригласил к нам на завтра молодую леди. На чай. Ничего?
— Ты сделал что? — переспросила миссис Санбери, забыв на мгновение о порядке слов.
— Ты слышала, мама.
— А можно поинтересоваться, кто она и как ты с ней познакомился?
— Ее фамилия Биван. А звать Бетти. Бетти Биван. Я познакомился с ней в кино, как-то раз, в субботу, когда шел дождь. Совершенно случайно. Мы сидели рядом, у нее упала сумочка, я подобрал, она поблагодарила, так мы и разговорились.
— И ты поддался на этот старый трюк?! Сумочку она уронила. Как бы не так!
— Ты ошибаешься, мама. Она — хорошая девушка, правда, и у нее — неплохое образование.
— И когда все это случилось?
— Месяца три назад.
— Как! Ты познакомился с ней три месяца назад и пригласил ее к нам на завтра?
— Нет, мы, конечно, еще встречались. В тот первый день после кино я спросил, не пойдет ли она со мной в кино на вечерний сеанс в четверг, она засомневалась: может, пойдет, а может, и нет. И она пришла.
— Еще бы! Я бы тебе сразу сказала!
— И с тех пор мы раза два в неделю ходили вместе в кино.
— Так вот, где ты так часто пропадал!
— Да. Но я не собираюсь навязывать ее вам. Если не хотите, я скажу, что у тебя голова болит и поведу ее еще куда-нибудь.
— Мама примет ее, — заверил мистер Санбери. — Правда, дорогая? Это все из-за того, что мама не выносит незнакомых людей. Никогда их не любила.
— Мне хватает самой себя, — мрачно изрекла миссис Санбери. — Чем она занимается?
— Работает машинисткой в Сити, а живет дома, если такое можно домом назвать. Видишь ли, мать ее умерла, отец снова женился, у них трое детей, и она не очень ладит с мачехой. Та все время ее пилит. Так она говорит.
Миссис Санбери очень элегантно сервировала стол. С маленького столика в гостиной, которым они никогда не пользовались, она сняла безделушки и застелила его чайной скатертью. Потом достала сервиз и серебряный чайничек, которым они тоже никогда не пользовались, испекла ячменные лепешки и пирог, нарезала тоненько хлеб и намазала его маслом.
— Пусть знает, что мы — не абы кто, — сказала она своему Сэмюэлю.
Герберт отправился за миссис Биван, и миссис Санбери ждала их у двери, чтобы Герберт не провел миссис Биван в столовую, где они обычно ели и сидели. Герберт провел юную леди в гостиную и с удивлением окинул взглядом сервированный столик.
— Познакомься, мама, — это Бетти, — сказал он.
— Мисс Биван, я полагаю, — ответила миссис Санбери.
— Да, конечно. Но называйте меня лучше Бэтти, хорошо?
— Боюсь, наше знакомство еще слишком непродолжительно, — ответила миссис Санбери, грациозно улыбаясь.
— Присаживайтесь, мисс Биван.
Странно, а может, и ничего странного в этом не было, но Бетти Биван очень походила на молодую миссис Санбери — такие же резкие черты лица и такие же малюсенькие бисерные глазки. Только вот губы мисс Биван горели помадой, щеки были слегка нарумянены и короткие черные волосы перманентно завиты. Миссис Санбери оценила ее с одного взгляда и вплоть до пенни прикинула, сколько стоило ее модное платье из искусственного шелка, экстравагантные туфли на высоком каблуке и щегольская шляпка. Не одобрив наряда и косметику миссис Биван, миссис Санбери почувствовала мгновенную неприязнь и к ней самой, но решила вести себя, как подобает леди, и если уж она не знает, как должна вести себя настоящая леди, значит, не знает никто. Поэтому сначала все шло хорошо. Она разлила чай и попросила Герберта, чтобы он передал чашку своей даме.