Мне тогда показалось, что я поняла, в чем была причина духовной драмы моих и не только моих близких, которые, внешне пребывая в Церкви и имея тогда в конце XIX — начале XX века все условия для духовной жизни, сердцем уже уходили «на страну далече» (Лк 15:13), теряли веру, холодели и возвращались в мрак мира, из которого вывел наших пращуров святой Владимир Креститель в X веке от Рождества Христова.
Не может человек, придя к Богу, достичь какого-то уровня, какой он сам себе пожелал, и там уже жить самоуспокоенным духом, бездерзновенно, не заботясь о том, чтобы продвигаться неустанно вперед. Здесь не может быть никаких «конечных остановок» — они смерти подобны. А что делаем мы? Сами себе рисуем перспективы, намечаем духовные горизонты: от сих до сих — это мое, для меня, а вот оттуда — пусть там уж монахи трудятся, — это не для меня. И невдомек, что Евангелие-то с его непомерными высотами духа дано Господом абсолютно для всех. Другое дело, что идти надо не спеша, что должна быть умеренность и рассуждение, поскольку путь опасен, но ведь на то нам Господь и Мать-Церковь и дают опытных в помощь: священство, духовников, чтобы мы не своевольничали и не сбивались на сторону с этого узкого пути…
У поколения моих бабушек и дедушек за немногими исключениями никаких духовных горизонтов, а уж тем более устремления к ним не имелось. Жизнь текла своим чередом, обрушивала на головы людей неразрешимые вопросы, разбивала их человеческие планы, разрывала даже тесные родственные связи, торжествуя победу «ненавистной розни мира сего»…
Так еще задолго до Гражданской войны было разорвано родство двух братьев Микулиных: Александра Александровича и Иосифа Александровича. Причиной тому стали их политические разногласия. Но о том — разговор особый…
Коллаж работы Екатерина Кожуховой: семейная группа Жуковских. Июль 1910 года. Слева — Екатерина Микулина, 1903 год, после выпуска в гимназии; справа — Вера Микулина в том же 1903 году.
Семейная группа — слева направо в самом верхнем ряду: неизвестный, Леночка Жуковская, дочь Николая Егоровича, Константин Подревский — муж Веры Александровны Подревской (урожденной Микулиной), Александр Александрович Микулин, сын Александра Александровича Микулина старшего и Веры Егоровны;
средний ряд: лежит в гамаке — Вера Егоровна Микулина, сидит Николай Егорович и далее — Анна Николаевна Жуковская за 2 года до кончины. Внизу сестры: Екатерина Александровна и Вера Александровна (только что сыграна свадьба Веры и Константина Подревского).
Материалы, письма, документы и фотографии из семейного архива публикуются впервые.
Часть III. РУССКАЯ ЦУСИМА
Глава 9. И первый клад мой честь была
«Дорогая Маня, ты просишь написать тебе письмо без выговора, но кажется, я никогда этим не занимался, а всегда только желал знать о тебе, а ты, как и на этот раз, ничего о себе не пишешь. Иозя (Иосиф Александрович Микулин — младший брат Александра Александровича) теперь в Петербурге генерал-квартирмейстером в Штабе войск Петербургского воинского округа и Гвардии и живет на Дворцовой площади № 4 кв.1…
Меня он знать не желает, после того как я был избран в 1905 году выборщиком на выборах в первую Думу по списку, который проходил от Кадетской партии. С тех пор он мне ничего не пишет и не отвечает на письма, а Оля (жена Иосифа Александровича — прим. авт. — Е.Д) писала, что он меня и видеть не желает, так что, когда я был в январе в Петербурге, то я к нему и не зашел.
У нас все по-старому… Увидимся ли летом?»
…Не сразу стали приоткрываться мне глубинные корни драмы, произошедшей между двумя братьями Микулиными, и навсегда разлучившей их на этой земле. Ведь это был не просто частный семейный разлад, — эта ссора братьев Микулиных имела некую мистическую проекцию — она стала прологом, прообразом братоубийственной Гражданской войны, до начала которой оставалось десять с небольшим лет, — нераскаянного, не отмоленного и до сих дней не преодоленного потомками нравственно и духовно великого горя России. Войны, кровь которой до сих пор вопиет к Богу…
Это письмо, написанное Александром Александровичем Микулиным сестре Марии Александровне в 1913 году, — не единственное в обширной их переписке, где старший брат с глубокой горечью и удивительным постоянством напоминает сестре о своей великой скорби — трагическом разрыве отношений с братом.
…Скандал, который привел к полному разрыву отношений между Микулиными, произошел в самом конце 1905 года или в самом начале 1906-го в Киеве, где жила в те годы семья Александра Александровича. В это время из Одессы по делам службы в Киев приехал Иосиф Александрович, — тогда еще генерал-квартирмейстер, служивший в Одессе начальником пехотного юнкерского училища.
Вера Егоровна с дочерьми Верой и Катей, принарядившимися ради встречи такого редкого, но желанного гостя, были заняты в столовой устройством чая, а братья беседовали, затворившись в кабинете.
Однако вскоре оттуда послышались резкие возгласы обычно очень сдержанного Александра Александровича и громкий голос, уже просто на крик кричащего Иосифа Александровича. Чувствовалось, что он уже совсем потерял над собой власть:
— Не брат ты мне теперь! Знать тебя с сегодняшнего дня не желаю!.. Микулины никогда не были бунтовщиками, а верными слугами Царю и Отечеству. Прекращаю с тобой все отношения!
С этими словами с треском хлопнула дверь, из кабинета вылетел элегантный красивый генерал, и, даже не взглянув на невестку и племянниц, бросился к выходу…
Долго висела в доме мертвая тишина. Отец из кабинета не выходил, но было слышно, как он неустанно мерил его шагами из угла в угол. Когда же Александр Александрович появился, он сообщил жене и дочерям, что они с братом Йозей разошлись в убеждениях и во взглядах на современное политическое положение в стране. Больше Микулины старшие дядю Йозю, как называли Иосифа Александровича в семье, никогда не видели …
Нельзя сказать, чтобы отношения между братьями и их семьями и прежде были очень тесными. До перевода в Киев Александр Александрович с семьей — двумя дочками и младшим сыном — жили в Одессе неподалеку от дома Иосифа Александровича. Однако в письмах Веры Егоровны то и дело мелькают слова сожаления о том, что семьи братьев крайне редко видятся друг с другом, да и то в основном встречаются на прогулках в парке.
Весной 1898 года служба Александра Александровича в Одессе уже подходила к концу — он ждал перевода в Киев — так же фабричным инспектором, только теперь ему предстояло возглавить очень большой округ.
В письме сестре Мане в марте этого года А.А.Микулин, ездивший по делам в Петербург, и заглянувший на обратном пути в Москву рассказывал о своем свидании с отцом, Александром Федоровичем Микулиным, который жил в Москве в номерах:
«24 Марта 98. Одесса.
Был у папы, он еще больше постарел, едва ходит. Я его встретил на тротуаре около его Номеров, и он мне говорил, что вышел первый раз после болезни. Меня едва узнал, и то, когда я подошел вплотную к нему… С Йозей и Олей (женой Иосифа Ольгой(урожденной Котляревской) — прим. авт. — Е.Д.) встречаемся только на улице и друг к другу еще ни разу не ходили. Должно быть, так до лета и не побываем один у другого».
В этом же письме была и приписка Веры Егоровны:
«Одесса 24 марта 1898. Вчера встретили Олю с Йозей (они все так же блестящи) и Оля травила меня, какое должна я себе сшить платье для представления Великой княгине. Больших приготовлений к празднику (по случаю коронации Государя и Государыни — прим. авт. — Е.Д.) не делаю, а все-таки хлопот наберется».