Ярочка покусала губу, но смущённо опустила рыжие ресницы и покачала головой.
— Ничего, со временем я тебе разъясню, — пообещал я. — Но если совсем коротко, то любая религия — просто набор узаконенных суеверий.
— Так вы безбожник, да? — поняла моя подопечная.
— Теперь я кажусь тебе ещё страшнее? — усмехнулся я.
Она пожала плечами, подумав: «куда же ещё хуже, вы и так кошмарный».
— Эй! Я почувствовала! — вскричала она. — Вы опять залезли мне в голову?
Строго говоря, я оттуда и не вылезал, но если девчонке удалось ощутить присутствие…
Я удивлённо на неё посмотрел и улыбнулся:
— Надо же. Котёнок, оказывается ты намного талантливее, чем я думал. У Войко ушло два месяца. Так, сосредоточься, ты должна запомнить это ощущение. Сообщай, если чувствуешь. И попробуй найти источник.
Она кивнула и без команды закрыла глаза.
Я коснулся той незримой связи, которая протянулась от меня к ней.
— Чувствую! О, кажется, я знаю…
Но ответа я не ощутил.
Мы попробовали ещё несколько раз. Я стал задумываться, не ошибается ли Ярочка, принимая воображаемые ощущения за действительные. Ладно, в другой раз поставим контролируемый эксперимент: из тех, что так любил проделывать со мной дядюшка, пытаясь нащупать крупицы одарённости.
— Пока достаточно, ты молодец, — похвалил я, не собираясь сообщать о своих сомнениях, чтобы девчонка не разуверилась в себе.
Потом глубоко вдохнул ночной воздух, раздувая грудную клетку и прикрывая веки от удовольствия. До Ярочки только сейчас дошло, что всё это время, начиная с нашей первой встречи, я дышал…
— Разве мертвецы могут дышать? — тут же вопросила она.
— Как видишь, — чуть усмехнулся я. — Так, малышка, ты уже притомилась. Ступай спать, а мне пора заступать на вахту. Давай, давай, не делай такие глаза.
Пришёл её черёд тяжело вздыхать. Башмачки застучали по доскам.
Наступила полночь, я отослал по гамакам уставших матросов и остался с «Вильдой» наедине. Честно говоря, гафельная шхуна настолько проста в управлении, что при желании с ней несложно управиться в одни руки — чем я и занимаюсь каждую ночь.
Только шум волн и лунное серебро на воде.
Глава 3. Вальдемар фон Шнайт
Экипаж потряхивало от езды по бездорожью, хотя рессоры компенсировали часть этого безобразия. Я с наслаждением кусал шейку блондинки, сидящей у меня на коленях. Мои чёрные волосы спадали на обнажённую кожу девичьего плеча. Фаворитка тихо постанывала, закрыв глаза и прикусив губу в сладком томлении.
На противоположном диване у окна сидел в полном латном снаряжении, только без шлема, Альберих Брентано — моя правая рука и глава личной охраны, ветеран нескольких войн и так далее.
Брентано не любит наблюдать за трапезами своего господина, хотя сам уже давно обращён мною в вампира. Он принципиально не пьёт кровь из горла, а получает лишь в жертвенной чаше от добровольцев. Так что сейчас Брентано предпочитал следить за мелькающими видами за окном.
Кортеж с грохотом летел по тракту, соединяющему Варнахарское герцогство с Радимией, но путь наш лишь начался, так что границу мы пересечём ещё не скоро. К своему дорогому соседу я направился по важному делу, приурочив визит к предстоящим осенним охотам, которые в этом году предстоит проводить Якубу Старому.
Чудесное развлечение, знаете ли. Осуждённым на смертную казнь дают выбор: виселица или игра на выживание. Забавно, как многие совершенно не верят в себя и предпочитают верёвку. Перед началом веселья, пока все сеньоры будут собираться на торжество, наши рыцари схлестнутся на турнире — тоже весьма нетривиальное зрелище, учитывая физическую силу и регенеративные способности бессмертных.
Но вся эта тщета мало занимает меня, чего нельзя сказать о Рудных горах, богатых самородным серебром, как никакое иное место на континенте.
За приоткрытыми оконцами царила летняя ночь, наверняка наполненная ароматами злаков и стрекотанием кузнечиков. Однако сложно уловить приятные запахи за тучами дорожной пыли, а пение не расслышать за грохотом колёс и копыт. Да, можно скрыть эти неудобства иллюзией, но я предпочитаю не закрываться от реальности — проще реагировать на внезапные изменения обстановки.