Я кивнул, хотя сам не знал.
— Ярочка, давай обсудим с тобой всё позже, когда ты придёшь в себя, хорошо? Сейчас я попрошу Войко принести тебе тазик, и ты отмоешься от грязи и крови этого дня. Только никому не говори о своих огненных талантах. Пусть пока это останется нашей тайной.
Она кивнула и снова уткнулась носом в колени.
Когда я поднялся, девчонка решила кое-что сообщить:
— Там в склепе мёртвые бандиты. У одного из них должна быть флейта, кажется, волшебная. Наверное, её стоит забрать.
— Приятно слышать, что даже под гнётом тяжелейших испытаний ты не растеряла хозяйственности, — я решил разрядить обстановку толикой юмора.
Но девчонка подняла на меня большие, полные страданий глаза, от чего шутить сразу расхотелось.
Сообщив парням, что кое-что забыл в замке, я направился вверх по тропинке, которая уже не казалась такой заросшей: терновые ветви вдоль неё за сегодняшний вечерок изрядно поломали.
Я подошёл к конуре, где прятался облезлый пёс. Доски превратились в щепу и валялись вокруг дверного проёма, будто дверь взорвалась.
Часть моего рассудка подумала, что сейчас упырю самое время неожиданно вернуться и поквитаться для ровного счёта. Но я отбросил эту пагубную мысль, ведь даже сумей хоть одна крыса сбежать, так быстро этому ублюдку не возродиться.
Спустившись в затхлый склеп, я увидел четыре тела. Сперва показалось, что у одного из мужиков нет лица, через мгновение я понял, что это лысина. Тело лежало грудью вверх, но лицом вниз.
Мужик с огромным пузом, которое прокололи вилами, смотрел перед собой пустыми, неверящими глазами. Почему-то смерть всегда удивляет умирающих.
Ещё два тела: с разбитой головой и разодранным горлом.
Присмотревшись, я заметил следы клыков на шее и запястьях каждого трупа. Их всех изрядно обескровили. Получается, этот выродок заперся в кладовке с продуктами и наскоро отожрался свежей человеческой кровушкой, которая помогает нам исцеляться быстрее любой другой.
Флейту я нашарил за пазухой у мужичка с залысинами и пробитым черепом.
Поднялся, ещё раз бросив взгляд на трупы.
Бесславный конец — идеальный для таких ублюдков.
Оставим же мрачную усыпальницу.
Теперь это их склеп.
* * *
Когда мои сапоги отстучали по сходням, из дверей каюты вырвался разгорячённый Войко. Его бородатое лицо пылало тревогой.
— Рихард, скорее иди! С Ярочкой беда!
Под ложечкой сразу прихватило. Уточнять ничего не пришлось.
Я перелетел через комингс быстрее, чем старпом успел выдохнуть последнее слово. Девчонка лежала на тахте и тяжело дышала, её сердце билось в отчаянном ритме, а пальцы комкали плед. Не успев приблизиться, я уже ощутил исходящий от неё жар и тонкий аромат подгорающих волокон ткани — наверняка плед под ней обуглился.
— Войко, лёд! — я обернулся к помощнику с оголёнными клыками, тот недоумённо вытаращился и переспросил:
— Нетающий лёд?
— Да! — мой голос сотряс рубку, заставив богатыря пошатнуться и почти вывалиться в дверной проём.
Пока тот бегал в кубрик, я притащил в каюту бочку с пресной водой и деревянную лохань, в которой периодически принимаю ванны. Бронислав вернулся, когда я наполнял её.
— Высыпай сюда! — велел я, косясь на крайне огнеопасного ребёнка и надеясь, что всё обойдётся.
Куски льда, хрупко стукаясь друг о друга, покатились в воду. Я поднял девчонку на руки и осторожно опустил в лохань, придерживая сгибом локтя под шею. Ладони мне не обожгло благодаря перчаткам, но избыточное тепло её хрупкого тела жгло через одежду и пыхало в лицо, будто Ярочка состояла из раскалённой меди.
От воды повалил пар.
— Открой окно! — бросил я Брониславу.
— Что происходит-то? — встревоженно вопросил тот, выполняя приказ.
— Потом, — отмахнулся я.
Моя подопечная стонала и мучилась. Я пытался связаться с её разумом, но ощутил только хаос, её распекала чудовищная агония. Скоро она начала кричать, а вода пузырилась всё сильнее. Чудовищный жар отнимал холод у каждого куска льда, и те истончались. Магия огня побеждала. С намокшими рыжими волосами Ярочка напоминала русалку, которую решили сварить заживо. Или уголёк, который только что вынули из печки и бросили в ведро с водой.
— Ах, пропасть, льда может не хватить!
— Нетающего льда? — остолбенело повторил Войко.
— Да, нетающий лёд, зараза, тает!