Войко могуче храпел из своего угла: наверняка полдня проработал авралом.
— Эй, котёнок, ты в порядке? — побольше участливости в голос.
Она молча кивнула, пальчики продолжили орудовать челноком и шаблоном.
Я было поднял руку, чтобы потрепать её по волосам, но не стал.
Просто умылся и вышел из каюты. Наверное, нужно дать ей время, чтобы отошла от пережитых потрясений. И лучше пусть мучает пеньковый шпагат, чем мои нервы.
Вчера они и так изрядно истончились.
Льда отчаянно не хватало, я отправил Войко за второй бочкой, а девчонка тем временем сползла под воду. Пузырьки воздуха из её лёгких смешались с бурлением кипятка. Мне пришлось засунуть руки по локоть, чтобы вытащить её, пока не захлебнулась. Так что я отправил Бронислава ещё и за кровью, чтобы не покусать его самого. После попросил не сообщать Ярочке об этом: её душевному равновесию не пойдёт на пользу знание, что она уже кого-то поранила своей магией.
Ошпаренная кожа успела восстановиться, но гаденько поднывала от воспоминаний, а за дверями каюты меня ждала новая картина маслом: Радек с Демиром выставили ящик с парой бронзовых ручек и вычурной крышкой прямо на шканцы.
— Мы требуем объяснений, — блондин сложил руки на груди.
Требуют, надо же. Совсем распустились, забывают, с кем говорят.
— А что вам не ясно? — зло ощерился я, подступая ближе. — В ковчеге заперто нечто достаточно ценное, чтобы решиться ограбить вампира. Да, я не сообщил вам о дополнительном грузе, но по итогу все получат свою долю.
— И что в этом сундуке?
— Понятия не имею. Он защищён высококлассной магией, и мы не станем пытаться её преодолеть, чтобы заглянуть внутрь.
— Так если этот груз такой ценный, — Радек почесал подбородок, — может нам самим определить, что с ним делать?
— Нет, — отрезал я. — Мы не станем нарушать договор и сбывать неизвестный товар самостоятельно. Я не собираюсь переходить дорогу заказчикам. Мы не будем пытаться открыть ковчег. Мы вернём его на место и запечатаем все ящики. Мы доставим товар в Карагул, как уговорено и получим за него обещанную сумму. Всем ясно?
— Знаешь, после такой чудовищной передряги, нам полагается компенсация, — заявил Радован.
— Я уже сказал, что все получат свою долю. Или ты считаешь, что заслуживаешь больше командира судна?
Он заткнулся, но остался крайне раздражённым.
— А теперь отнесите груз в трюм, засуньте в один из ящиков сами знаете с какой маркировкой и забейте гвоздями. Чего встали верстовыми столбами? Это приказ!
Они без энтузиазма повиновались, а я выудил мешок с бурдюками и отпил свиной крови. Та успела несколько потерять в качествах. Ещё сутки-другие и совсем протухнет, она ведь и так была не самой свежей. Придётся охотиться, чтобы протянуть до порта.
Когда я вернулся в каюту, девчонка продолжала усердно плести сеть. Её губы превратились в тонкую полоску, на щеках не осталось румянца, глаза опустели и поблёкли. Казалось, моя подопечная растеряла всякую жизнь.
— Так, всё, пошли, — велел я, хватая её запястье.
— Куда? — чисто для порядку возмутилась она, но голос остался безжизненным.
— Возвращать блеск твоим очам, травмированная моя.
— А вам не приходило в голову, что мне нужно время, чтобы справиться со всем этим? — возмутилась она уже оживлённее.
— Справляться в компании лучше, чем в одиночку вязать узелочки.
Я кинул ей плед, потому что на улице прохладно, а возвращать её, пока не начнёт носом клевать, не собирался.
Честно говоря, я изрядно побаивался не только за её душевное равновесие.
Недавно пробудившийся талант девчонки тоже светлых мыслей не внушает, ведь испепелить меня гораздо проще, чем мёртвого колдуна. Следовательно, Ярочке придётся обуздать его в кратчайшие сроки, такая опасность мне под боком совершенно ни к чему. К тому же, есть пара вопросов, которые несколько меня беспокоят, но о них я девчонке пока не поведаю.
— И что вы собираетесь делать, чтобы развеселить меня? — хмуро вопросила рыжая малявка, когда мы вышли на палубу. — Будем снова на звёзды смотреть или нальёте мне немного сливовицы, чтоб взбодрилась?
— Ярочка, неужели ты до сих пор настолько дурного мнения обо мне? Разве могу я налить спиртное ребёнку?
— Вы можете выбросить ребёнка за борт, а потом оставить на ночь в трюме, — едко припомнила она. — Чем же вы лучше вчерашних бандитов?
— Смотрю, ребята уже рассказали тебе про наш особый груз.
Девчонка кивнула.
— Всё, что со мной произошло — ваша вина, — устало сказала она. — Как обычно. Наверное, мне уже не следует удивляться.
— Что ж, хорошо. Я признаю свою вину. Ты довольна?
Ярочка выдохнула и пошла к трапу кубрика.
— Ты за сливовицей? — шутливо приподнял я бровь.
— У меня нет сил с вами разговаривать, — ответил она.
Я покачал головой. Какая же, сука, взрослая она стала.
Но предоставлять её самой себе в таком состоянии определённо не стоит, так что я последовал за обиженным ребёнком и опустил за собой люк, дабы наши разговоры не стали достоянием матросских ушей. По-хорошему мне не следует так часто наведываться в вотчину экипажа, но у нас ведь обстоятельства одно другого хуже.
Девчонка зыркнула на меня исподлобья, но ничего не сказала, просто разожгла лампу, достала банку сухофруктов и хотела уйти, но я поймал её за локоть и усадил на лавку. Ярочка поставила банку на подвесную столешницу, а я сел напротив.
— И что мы будем делать? — вопросила она бесцветным голосом.
— Выяснять правда ли ты, как её там…
— Возгарка, — напомнила девчонка.
— Именно.
Строго говоря, ни капли сомнений во мне не булькало. Ярочка не проявляла других талантов, а произвести такое количество жара, чтобы растопить две бочки нетающего льда… Ну, на такое без практики способны только прирождённые пироманты. Нет, выяснять уже нечего, я просто нашёл повод занять деточку и слегка подогреть интерес к её собственному дару, чтоб перестала киснуть.
Я огляделся, взял кружку из посудницы, поднял крышку бочки и зачерпнул воды. Поставил перед девчонкой.
— Попробуй заставить воду двигаться. Представь, что твой разум проникает в неё, а потом начни закручивать, будто ложкой мешаешь.
Малявка шумно выдохнула и сосредоточилась на кружке.
Вскоре вода закипела.
Ярочка разочарованно отвалилась к стене.
— Что ж, тоже неплохо, — сказал я, зачерпнул сухофруктов из банки и бросил в кипяток, помешал ложечкой. — Через пару минут получится компот.
Внутренне я очень радовался, что не пришлось хватать бочку и тушить пожар. Да, корабельное нутро — не самое безопасное место для опытов с огненной магией, но у нас вообще нет подходящего места, да и ставить матросов в известность нельзя. Здесь хотя бы приватно.
— Ты раньше что-нибудь поджигала? — и опять, я отлично знаю, чего она уже поджигала, но пусть расскажет. Может, мне не все эпизоды известны.
— Верёвки, которыми меня связали бандиты, но я тогда не поняла, — Ярочка прикусила губу на свой обычный манер, подумала и продолжила: — Кажется, был ещё случай с пучками трав: дома, до того, как вы напоили меня кровью. Тогда я тоже не поняла, подумала на мальчишек. Блин, я так домой хочу…
Я коснулся её кисти, но она убрала руки под столешницу.
— Получается, если бы вы не забрали меня с собой, я бы всё равно начала поджигать? — теперь она подняла на меня глаза и посмотрела иначе. Девчонка дулась, но ей определённо хотелось найти повод, чтобы простить меня.
— Да уж наверняка. Магическая одарённость может проявиться очень рано или задержаться до приличных лет, но гораздо чаще она показывает себя во время полового созревания. И у девочек переломный момент заметнее, чем у мальчиков.
Ярочка моргнула, потом сообразила, что я про месячные. Ей полагалось смутиться, но девчонка была слишком разбитой, чтобы ещё из-за ерунды заморачиваться. Впрочем, она вообще не очень стеснительная.