— А как она скапливается-то? — я утёрла нос пальцем. Пока меня ругали, слёзки подступили, но не пролились, только сопельки немного размочились. — Я постоянно незаметно для себя поглощаю тепло, которое вокруг?
— Нет, — вампир выдохнул и опустился на тахту с видом глубоко усталого человека. — В этом случае рядом с тобой становилось бы холоднее, а не жарче.
— А рядом со мной становится жарче?
— Да, радость моя, теперь становится. И тебе придётся подавить эту особенность, чтобы не привлекать лишнее внимание других вампиров и магов. Ты начала постоянно перерабатывать сырую магию в тепловую энергию. Но можешь и наоборот: поглощать внешнее тепло, а вернее — его начинку.
— Начинку? — не поняла я.
— Духовную составляющую, — с омерзением плюнул вампир, а я вспомнила, что он безбожник. — Дух — самое популярное народное определение той энергии или фундаментальной силы, которой является магия. Она, сука, разливается повсюду и скапливается во всём. Она в воздухе, в воде, в почве и…
— В огне, — выдохнула я.
— Да, в нём самом. Некоторым нравится называть эту силу пятым элементом, что совсем не верно. Магия — нечто гораздо более глубокое. Поглощая жар, на деле ты впитываешь его духовную составляющую, и оно гаснет, лишившись основы своего существования. Можно сказать, ты пожираешь душу огня — чистую магию.
У меня мурашки по коже побежали…
— Так, всё, садись, — велел кровосос, а сам поднялся и направился к подвесному шкафчику. — Раз такая нетерпеливая, будешь отрабатывать самоконтроль.
Он поставил передо мной свечу.
— Зажигай и гаси.
Шумно выдохнув, я посмотрела на фитилёк и немного толкнула. Скрученные волокна вспыхнули, занялся ровный язычок.
— Хорошо, погасить пламя ты можешь тремя способами. Первый, поглотить тепло. Второй, развеять тепло. Третий, заставить пламя становиться всё меньше и меньше, как бы сдавливая его, пока не подавишь совсем. Попробуй все три.
— Есть ещё способ, — сказала я и загасила фитилёк пальцами, даже слюнявить не пришлось.
— Да, точно. И пожар ты будешь тушить так же. Вот не надо на меня так смотреть! Сама понимаешь, что запросто можешь спалить судно. Сегодня всё легко могло закончиться этим, если бы Демир не вышвырнул тебя за борт.
— Простите… — я как-то совсем сжалась. — Я постараюсь быстро научиться этим управлять.
— Да уж, будь добра. Теперь давай, зажигай снова.
Фитилёк вспыхнул. Я попробовала втянуть родившееся пламечко обратно, вдохнула. Свеча погасла, оставив лишь дымную струйку. Это оказалось очень легко, ведь после близкого общения с солнышком я уже поняла, как нужно втягивать жар. Ну, или его душеньку.
Я обернулась к Рихарду, который в это время копался в рундуке, продолжая немного матюкаться сквозь оскал.
— А другие маги тоже могут подпитываться от солнца и огня?
Вампир мотнул головой и, не поднимая взгляда, пробурчал:
— Нет, Ярочка, это лишнее подтверждение твоей прирождённой склонности к пиромантии. Можно создать артефакт, который будет заряжаться от тепла, но при попытке втянуть жар в себя неподготовленный практик получит ожоги, если не хуже. Сама же такая подготовка предполагает очень долгие и упорные занятия пиромантией, причём они редко заканчиваются удачей. По этой же причине вокруг не расхаживают колдуны, пожирающие человеческие души: отделить духовную субстанцию от физического носителя не так легко.
Я самодовольно отвернулась. Ну, хоть какая-то справедливость.
Воскресив пламя свечи, сунула в него палец и не почувствовала боли, только приятное, скользящее по коже тепло.
— И не обжигаться они тоже не могут? — с не меньшим самодовольством спросила я.
— Для этого требуются специальные ухищрения, — Рихард достал из недр рундука подкову и повертел её, слегка кривясь. — Зелья, амулеты, заклятия, ритуалы. Но маги общей практики всё же умеют накладывать неопалимость на себя и предметы, так что не обольщайся.
Я наморщила нос.
— Впрочем, — добавил вампир, — пироманты умудряются преодолевать такую защиту за счёт повышения накала. При интенсивной атаке любая защита перегорит, потому что у огня есть замечательное свойство выжигать другую магию, используя её как топливо. И это не характеристика именно твоего пламени. Ты ведь наверняка слышала про очистительное свойство огня? Оно широко сакрализуется в народном сознании. Если бросить, например, нашу трофейную флейту в костёр, её магия выгорит быстрее, чем истлеет деревянный корпус.
Я снова порадовалась, а потом внезапно спросила:
— А много таких, как я?
Он как-то нехорошо на меня посмотрел и ответил:
— На заре империи природный талант к пиромантии встречался чаще, сейчас ты почти уникальна. Но не обольщайся, солнышко, это вовсе не так здорово, как ты думаешь.
— Почему?
— Подумай сама.
Я подумала. Вспомнила, как легко занялась от огня кожа Элечки, как горели крысы, порождённые распавшимся телом упыря…
— Возгары очень опасны для вампиров, да? — грустно сказала я. — Но если другие маги тоже могут разжигать огонь, то в чём разница-то? Их ведь не стало меньше… или стало?
— Я тебе потом объясню, а сейчас вернись к занятиям. Ты только зажигаешь и поглощаешь, попробуй другой приём.
Переведя взгляд на свечу, я поняла, что непроизвольно держу пальцы возле фитиля, толкая и забирая.
Так, как там Рихард велел? Надо развеять, да?
И как это сделать? Не понимаю… Как рукой махнуть, что ли? Только мысленно.
Ладно, попробуем.
Я напряглась, сосредоточившись на огне. Прикусила губу и резко выдохнула, стараясь сорвать пламя с фитиля. И пламя сорвалось…
— Твою мать, Яра! — Рихард резко распрямился, блеснули клыки.
Пламя окатило корзину с фруктами, и та немного почернела. В одном месте ивовая лоза поблёскивала медным светлячком, тихо тлея.
— Простите, я просто не понимаю, как это сделать.
Рихард подошёл и сел рядом, взял мои руки и поставил рядом с фитилём.
— Почувствуй жар, просто почувствуй, не добавляй от себя. Теперь схвати его и потяни вверх.
Я потянула. Пламя съехало с фитиля и теперь горело в воздухе. С него сперва сорвалась струйка дыма, но тут же испарилась, и дальше оно сверкало чисто и ярко.
— Нет, не правильно. Ты подпитываешь его, отпусти.
Я отпустила, и огонёк погас.
— Почти правильно, только ты должна научиться перемещать тепло в пространстве, не увеличивая его. Ладно, теперь попробуй подавить пламя, это проще.
Последний приём у меня получился с первого раза, хотя убивать огонь было жалко, забрать в себя казалось более правильным. Не знаю почему. Я вообще не понимаю себя в последнее время.
— Хорошо, продолжай отрабатывать эти приёмы. Научиться тушить пламя гораздо полезнее, чем разжигать.
Потренировавшись, я спросила:
— А откуда приходит магия? Ну, если не подпитываться от солнца и огня? Или этого опять никто не знает?
— Ты начинаешь улавливать суть, — усмехнулся Рихард и достал молоток с гвоздями. — Как ты уже понимаешь, я не стану излагать религиозные и философские взгляды на эту тему. Естественный же источник магии пока не установлен, — он подошёл к двери и стал приколачивать подкову над притолокой.
— А что вы делаете?
— Удачу хочу привлечь, — буркнул вампир, — она нам не помешает.
— Вы серьёзно? — вообще, сама картинка показалась мне страшно забавной. Он с таким серьёзным видом рассуждает о всяком сложном и заумном, а его руки в это время приколачивают подкову. Даже я в такие глупости никогда не верила.
Мертвяк шумно выдохнул и в пол-оборота сообщил:
— Я только что рассказывал тебе, что колдуны умеют накладывать неопалимость на предметы, так вот, ещё они могут создавать обереги от пожаров. Из этой подковы сделана именно такая штуковина. Так что удачу она должна приносить совершенно конкретную.
Мне стало капельку стыдно, но любопытство взяло своё: