1
Кто вертит кем, еще вопрос большой: Судьба любовью иль любовь судьбой?
Шекспир
У него была широкая мускулистая спина. Рельефы мышц играли при движении. Он стоял, но иногда разминал плечи и жилистую толстую шею. Два метра с лишним было в нём роста, а что до веса — то двести килограмм точно. Он заслонил своим нереальным телом почти всё окно, и старику приходилось выглядывать то с одной стороны, то с другой. Тот тоже был высок, и плечи широкие, но уж больно худ и слаб, заросший седыми волосами, нелепой бородой, очень смешно смотрелся на фоне такого исполина, как Макси.
— Говорят, ты в день быка съедаешь, — недовольно ворчал старик Сто, пытаясь высмотреть кровавую картину, что развернулась за окном.
— И даже больше, — пробасил здоровяк, наконец-то отойдя в сторону.
За окном, что вело из коридора в лабораторию, изобиловали алые цвета. Белые стены, пол и даже потолок были залиты кровью. Погибло двенадцать оборотней и пять человек медперсонала. Отдельные части тел валялись повсюду, оторванные органы, вываленные кишки, кости. Шкуры волков, отдельно валялись хвосты и вырванные челюсти.
Макси есть от чего впасть в отчаяние, это его рук дело.
— Красиво, — с лицом эстета покивал старик. — А главное, не выделил никого, всех, и людей и оборотней порешил.
— Не боишься меня? — зло хмыкнул Макси, оголив клык.
— Я в таком возрасте, сынок, что уже ничего не боюсь, — улыбнулся Сто белоснежной улыбкой, полной целых зубов. — Меня больше интересует реакция Горбунова. Оборотней поймать больше не удалось. Только мы с Мини остались, и вы, недоделанные.
— Модифицированные, — Макси сунул деду под нос огромный кулак. А потом убрал. Когда в него не вкалывали эту дурную вакцину, он мог держать себя в руках, и был вполне адекватным.
Нервничал Макси, хрустел суставами, наминал запястья. Ему хотелось бежать, упражняться, качать мышцы. В нём столько сил, что девать было некуда. Он рождён человеком, здесь из него сделали оборотня. Он переживал, раскаивался в том, что не может совладать со своим Зверем, но как то вяло. Убивал, рушил всё вокруг, потому что волк взаперти жить не намерен.
— Добрый день, господа, — появился профессор Горбунов в белом халате, что развевался при ходьбе, круглых огромных очках на остром носу. В обществе трёх вооружённых охранников-качков, которые имели вид внушительный, но Макси уступали в размерах.
— Не добрый, — рыкнул гигант и кивнул в сторону окна. — Вон чем закончился ваш эксперимент.
Невозмутимый профессор, быстро опустил жалюзи и, полистав папочку с бумагами, прочитал вслух:
— «Вакцина 376 вызвала Полный оборот у объекта Макси. Он приобрёл форму Высшего, что в дикой природе возможно только после столетнего возраста. Эксперимент считается успешным. Рекомендовано наблюдение за объектом Макси и стимулирование его к самоконтролю второй личности». — Горбунов широко улыбнулся. — Поздравляю, господа. Полгода — и наша вакцина будет открыта миру. Вы рады?
— Безумно, — буркнул Макси.
— Плевать, я Высший и без вакцины, — усмехнулся дед Сто, как пацан сунул руки в карманы своей рубахи по колено. — Меня интересует такой вопрос. Правда, что оборотней больше нет, кроме нас?
— Ну, — протянул профессор и поправил очки на носу. — Никого не нашли. А искать мы умеем. Поэтому с сегодняшнего дня открыт вопрос о размножении. Вы как, Сто?
— О, нет, — скривил морду в отвращении старик, — пусть Макси развлекается. Я пас.
— Отлично, мы на него и рассчитывали. Тогда, отдыхайте, набирайтесь сил. Вечером на планёрке сообщим план действий.
Профессор убежал. Макси и Сто проводили его волчьими взглядами янтарных глаз и медленно стали перемещаться в другое крыло лаборатории. Через два отделения им навстречу начали попадаться такие же подопытные. Кто в сорочках, как старик Сто, кто в шортах, как Макси. Заметив двух Высших, люди, которых переделывали в оборотней, кидались врассыпную. Слава у Макси была чересчур дурная.
— Смотри-ка, как от огня, — усмехнулся исполин, сверкая ледяными, золотыми глазами. — И кого они под меня пихнуть хотят? Или мне подрочить в баночку?
— С бабами у них невезуха, — по секрету рассказал старик. — Эти шкурки, что бегают, толком не оборачиваются, оборотницами не стали. А настоящие волчицы все, как одна, издохли по своей воле.
— Значит ли это… Что мне её отдадут? — нахмурился Макси, поглядывая на старика.
— Конечно, кому, как не ей потомство носить. Лишь бы с собой не покончила, как дуры до неё. Не живут они в неволе, видите ли, — Сто зло огрызнулся и плюнул на идеально отполированную плитку пола.