Горбунов был в шоке, когда увидел двух Высших на пороге. Он быстро застегнул штаны, член податливо от страха съёжился, надеясь на спасение в трусах.
У Макси в глазах потемнело. Эта мразь собирался…что…это даже в голове не укладывалось. Перед Горбуновым, прикованная к гинекологическому креслу, с раздвинутыми широко ногами, с задранной по горло рубашонкой, лежала Мини и плакала. Её несчастные глазки были устремлены в потолок, она ждала насилия.
Старик Сто, не обращая внимания на человека, прошёл к девочке и вырвал наручники, оторвал ремни с тонких ножек и навис над Мини. Девушка подняла слабую ручку и провела пальчиками по красному кресту на его волчьей морде.
— Помнишь, что в вентиляции надо делать? — спросил оборотень, прикрывая от удовольствия глаза, когда Мини почесала его бороду.
— Помню, — кивнула она, сдвигая ножки вместе.
Тогда Высший взял её на руки. Как младенца, держал на предплечье, а другой лапой натягивал на ребёнка широкие белые штаны. Сто выбил решётку у потолка и закинул Мини в шахту вентиляции.
— Рви всё, потом беги в лес, но осторожно, — старик закинул следом за девочкой белые тапки.
— Я всё сделаю, — тихо ответила Мини, убирала тёмные волосы с заплаканного лица, натягивала обувь на сладкие тонкие ножки.
— Вы не смеете, — наконец-то осмелился сказать профессор. Поправил очки и сильно побледнел, когда заметил, с какой адской ненавистью на него смотрит Макси. Заикаясь, он продолжил, — ты… Ты не в состоянии справиться с оборотницей, поэтому… ты… не смеешь… нарушать контракт… ты подписался, принадлежишь нам… здесь всё принадлежит лаборатории.
Макси надо было идти за Сто. Старик убедился, что Мини удачно уползла в вентиляцию, направился на выход. Нет, Макси не думал о том, что могло бы произойти, опоздай они с дедом ненамного. Если об этом думать, то с ума сойти можно и разнести тут всё на мелкие кусочки, себе навредив. А так, ярость Волколака и сдержанность Максима позволили появляться в голове исключительно матам.
Макси подошёл к человеку, резко сунул два когтистых пальца ему в живот, порвав плоть, нащупав внутри кишки. Лицо профессора исказилось от резкой боли. Он боялся дышать и шевелиться, запотели стёкла его очков.
— Пошли! — донеслось из коридора.
Макси отвернулся от Горбунова и побежал догонять старика, крепко сжимая часть профессора в своих пальцах, растягивал его кишечник на всю палату и даже когда выбежал в коридор хватило пару метров. Насильник умрёт не сразу, если переживёт болевой шок.
6
Обожала его. Не помню, обижали меня до этого или нет, но точно знала, старик Сто меня вытащит. Он такой классный! Вот обернулся, морда седая и алый крест-знак волчьей клятвы Высшего. Значит, что-то клятвенно обещал и исполняет. А борода у него какая! И любит он меня, прямо с отцовской заботой. Вот это самец! Такой садку сделает, уже никого не захочется. А потомство какое от такого Высшего будет?! Загляденье.
Горбунов — подлюка человеческая, он меня собирался изнасиловать. Я пару раз крикнула, звала именно Сто, и он пришёл. Всегда казался таким изнемождённым, иногда еле ходил, горбился. А спасать меня прилетел, так мужчина мечты просто. И пусть ему два века, не меньше, я бы такому отдалась. Выясню, почему не подошла ему, и буду работать в нужном направлении.
— Помнишь, что в вентиляции надо делать? — спросила волчья морда. Я не справилась с чувствами и приласкала его, почесав бороду. И он отреагировал, прикрывая от удовольствия глаза. Надо запомнить, буду так к ему делать.
Где это видано, что Высший так нежно рвал ремни с руг и ног, штаны девушке одевал, как куклу повесив на свою руку. А запах его, кровь заставляет по венам бежать, жить в его присутствии хочется, и бороться за жизнь до конца.
— Помню, — я все помню, что он в последние время мне говорил. Мы бежим отсюда. Мы-это настоящие оборотни, не способные размножаться в неволе. Так почему вместе со Сто притащилось ЭТО?
Пришёл, любитель потрахаться на халяву, Макси — Годзилла. Увязался за моим любимым дедом. В образе Высшего на медведя похож, гробина такая. Волк должен быть поджарым, стройным, как Сто, а этот бронетранспортёр чуть в проёме не застрял, мордоворотина. Ещё недавно вроде терпеть могла, а после того, как меня потрах*ться ему завернули, ненавижу до скрежета клыков.
Сто закинул меня в вентиляционную шахту. Я натянула белые тапочки и, обернувшись волчицей, так было удобно носиться по лабиринту, понеслась вперёд.
Вся наша одежда предназначена для оборотов. Я могу спокойно перекинуться в волчицу, она получается одетой, обернувшись девушку, наготой не сверкну. У мужчин тоже самое, рубахи и шорты предполагают трансформацию тел.