Он ничего не упускает. Ни украшений, ни детских голосов, ни подставки для зонтов, в виде перевёрнутого зонта…
Осматривается спокойно и основательно. Никуда не торопясь.
У нас пахнет выпечкой и ужином. У нас почти всегда пахнет так.
— Верхнюю одежду оставьте здесь. — Объявляю я, проплывая мимо и махнув рукой на маленький диванчик у стены.
Прячу глаза и отворачиваюсь, потому что взгляд Марата всё также неторопливо перемещается на мои звенящие нелепые туфли и ещё раз прогуливается по моим ногам…
Чёрт бы его побрал!
Он снимает пальто, и я просто пожираю его глазами. Как вор. Пожираю глазами его всего.
Его тело такое подтянутое. Его тело меня возбуждает, а когда он сам возбуждён…это меня с ума сводит…сводило…сводит…чёрт бы его побрал!
В моём…муже мне нравится всё!
Я люблю его…хочу его коснуться…
Он здесь…
И ещё я хочу…чтобы он больше никогда не делал мне больно…
Сглатываю, чувствуя в горле ком, и хрипловато велю:
— Идите за мной.
Веду их коридором первого этажа. По старому скрипучему паркету, который мы сохранили, потому что он неповторимый.
Войдя в комнату, улыбаюсь Айзе, сидящей на кресле возле детской кроватки.
— Оставишь нас? — прошу её, проходя в комнату.
Её глаза расширяются, когда она смотрит куда-то за мою спину.
Я совершенно ясно понимаю, что девушка пытается решить, кто же всё-таки из этих двоих отец Даура. В том, что это один из них, у неё сомнений нет. По известным причинам.
— Он проснулся… — бормочет девушка, захлопывая журнал, который читала, и вскакивая на ноги.
Не оглядываясь двигаюсь к кроватке, снедаемая волнением и трепетом.
Даур смотрит, привлечённый звоном колокольчиков. На нём серый костюмчик, и он пытается встать, кряхтя и хватаясь ручонками на спинку кровати…
Улыбаюсь, забывая обо всём.
Наклоняюсь и целую его макушку. Его мягкие тёмные волосики. Делаю быстрый вдох, выпрямляясь и разворачиваясь.
Мой…гости…застыли на пороге, словно боясь входить.
В моей комнате они как инопланетяне.
В моей комнате очень много резной деревянной мебели и розового…розового и мятного…
На большой кровати стёганое одеяло в деревенском стиле, на кресле лохматая розовая подушка…
Марат смотрит по сторонам лишь секунду, а потом уверенно проходит внутрь, не отрывая глаз от колыбели…нашего сына…
Пожалуйста…
Пусть он полюбит его так же, как я…
С первого взгляда…
Отхожу в сторону, скрестив на груди руки, и глядя себе под ноги…
Смотрю в потолок, чувствуя, как колотится сердце.
Поворачиваю голову, робко поднимая на него глаза.
Он озадаченно смотрит на Даура. Опустив руки вдоль тела и выгнув брови. Стоящий за его спиной Аид выглядит не менее озадаченным и удивлённым.
Мои щёки начинают гореть.
Чёрт возьми!
— Ювелирная работа… — в кулак бормочет Аид.
Губы Марата вдруг разъезжаются и мой муж…начинает хрипло смеяться. Вместе со своим хамским братом!
Они смеются!
— Очень смешно! — рычу я, подпрыгивая на месте.
Они не обращают на меня внимания, продолжая разглядывать Даура, а он…мой маленький самый любимый на свете мальчик…тоже смеётся!
Впервые в своей шестимесячной жизни, мой сын смеётся, глядя на…старших Джафаровых!
Раздосадованная и злая, топаю к двери и вылетаю в коридор, где зажмуриваюсь и мысленно ору!
А потом сокрушенно смеюсь, прижавшись лбом к стене.
Глава 25
Покусывая губу, наблюдаю за тем, как братья Джафаровы передают друг другу моего сына. Рассматривают его на вытянутых руках, как какую-то диковинку!
На лице Марата Джафарова ленивая улыбка превосходства.
Я не видела его улыбок…очень давно.
Ты его год не видела.
Обязательно напоминать об этом?
Хмурюсь, тряхнув головой, и начинаю менять местами всякие предметы, делая вид, будто прибираюсь, циркулируя вокруг них по комнате.
Разумеется, в какой-то момент Даур устал терпеть подобное обращение на голодный желудок и разразился рёвом.
Бросаю всё, чем “занималась” и иду к ним, привлекая его внимание звоном своих туфель. Он убавляет громкость, выворачивая голову.
Деловито замечаю, подойдя к Марату:
— Он не любит чужаков.
— Мы не чужаки. — Буркает Аид, суя плачущего ребёнка отцу.
— Вы посторонние мужчины. — С удовольствием отмечаю я и добавляю, заглянув в глаза Марата. — То есть, чужаки.
— Ясно. — Сухо бросает Аид, кладя руки в передние карманы джинсов. — Я пойду, осмотреть, раз так.