— Все авангардисты чекнутые. — Наконец-то резюмирует он, отвечая на мой вопрос.
Это так перекликается с моим собственным впечатлением, что я начинаю смеяться в его плечо.
— Она стоит миллионы долларов, — замечаю весело, глядя на картину.
— Это репродукция, оригинал в Париже. — Сообщает мой муж, бросая на меня ленивый взгляд.
— Я догадалась… — бормочу, закатывая глаза.
Он хмыкает, а я продолжаю своё интервью.
— Ты бы купил такую?
— Она неплохо смотрится на белой стене. — Пожимает он плечом, а я снова смеюсь такой неуважительной оценке.
Он тоже улыбается, почёсывая зубы языком.
Снова целую его плечо и всматриваюсь в невероятные хитросплетения линий и цветов.
Чувствуя его взгляд, тихо говорю:
— По-моему, она…потрясающая…
— Безусловно. — Так же тихо отзывается Марат, повернув ко мне голову. — Это шедевр, как и наш сын.
В горле мгновенно собирается ком. Потому что меня переполняет волнение, гордость и…любовь к Дауру. Поднимаю глаза и смотрю на Марата. Его лицо снова серьёзно. Снова эта маска, за которой не разглядеть его чувств. Он так привык её носить, что уже забыл, каким был раньше.
Раньше он улыбался не только губами, но и самой глубиной своих глаз. Но, он никогда не высмеивал моё невежество по многим вопросам. Никогда. С ним я была самой собой. Даже когда он стал другим…я была самой собой…он позволял мне многое, давил, но так, чтобы не…не сломать. Я поняла это во время своих бесконечных внутренних диалогов, пока ждала его…пока носила под сердцем наш шедевр…
— Я рожала его восемь часов… — сообщаю ему мрачно.
— Я знаю, Мира… — мягко говорит он, чем переворачивает мою душу.
Если он знал…то почему, почему не пришёл?..
Ко мне…к нам…
— Почему тебя не было так долго?.. — спрашиваю, отводя глаза и кусая дрожащую губу. — Я бы не стала ждать тебя вечно…
Он подхватывает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть на себя. Смотрю на него с обидой. Во мне её слишком много. Он выдыхает, плотно сжав губы, а потом говорит:
— Я это знаю. Я бы пришёл раньше, если бы мог. Так было нужно.
— Почему ты ничего не рассказываешь?.. — с болью прошу я и со злостью добавляю, вырывая подбородок. — Меня достал этот ответ!
Он слегка откидывает голову и улыбается, показав край белых ровных зубов. А потом совершенно варварски меняет тему, махнув головой в сторону гениального полотна:
— Я подарю тебе такую на Новый год.
— Она не продаётся, — фыркаю я, пытаясь освободить свою руку.
Он быстро перехватывает мою ладонь и сплетает наши пальцы в крепкий замок, бесстрастно бросая:
— Всё продаётся.
Ну, разумеется!
— Я хочу домой. — Говорю ему, изображая независимость.
— Как скажешь. — Отзывается Марат, и ведёт меня за руку к выходу.
Глядя на его аккуратно подстриженный затылок, разрываюсь между гордостью и слабостью.
Я хочу быть с ним ещё…
Я не хочу его отпускать.
В гардеробе он берёт мою шубу и предлагает мне одеться. Поворачиваюсь к нему спиной, просовывая руки в рукава, и спрашиваю чопорно:
— Эммм…хочешь зайти в гости?..
— Хочу. — спокойно отвечает он, обходя меня и беря своё пальто.
Дую губы.
Сколько энтузиазма.
— У нас ничего такого не будет. — Предупреждаю его, в надежде поколебать это раздражающее спокойствие.
Он надевает пальто и посылает мне такой ироничный взгляд, что я покрываюсь румянцем и быстро отворачиваюсь. По груди ползут мурашки, низ живота ноет и тяжелеет, наполняя меня знакомой потребностью. Диким желанием узнать…как это будет между нами…так же, как раньше?..
Моё лицо вдруг каменеет, потому что следующий вопрос, всплывший в моей голове вызывает горечь во рту…
Он…был с кем-то?
Всё это время…
Смотрю на него, бледнея. На его лицо, его тело. Он мгновенно улавливает перемену в моём настроении, сужая глаза и напрягая челюсти. Тянет меня к себе, схватив за локоть, и угрожающе рычит:
— Просто будь со мной. Поняла?
Его взгляд давит на меня, заставляя подчиняться и сопротивляться! Злиться. Как я могла забыть, кто такой Марат Джафаров, чёрт его побери! Если ему что-то нужно, он это берёт!
— А ты меня заставь. — Цежу, вырывая свою руку.
Он тут же ловит её опять, возвращая меня на место, и обещает насмешливо, бросив чувственный взгляд на мои губы:
— Как скажешь, любимая.
Любимая…
Я приоткрываю рот и хлопаю глазами, потерявшись в его словах и глазах. Кончики моих ушей начинают гореть, как и моё нутро.