Его рубашка в мгновенье пропиталась кровью, хлынувшей из раны. Глаза округлились, он явно не ожидал такой прыти от меня. Но бой не останавливает, хотя может признать поражение и уйти живым.
Клинки свистят в воздухе, пропитанном нашей кровью. У меня горит плечо и грудь, но это ничто, по сравнению с его ранениями. От потери крови он едва стоит на ногах, но не сдается.
- Глупец, твоя гордость только погубит тебя, признай поражение, – пытаюсь достучаться до него.
- Не тебе меня судить ублюдок – сплюнул кровь.
Собрав последние силы, бросился на меня, уворачиваюсь и опрокидываю его на землю. Придавливаю его грудь коленкой к земле, не позволяя подняться.
- Альфа черных волков ты признаешь поражение?
- Нет!
Перерезаю его горло одним движением ножа, тело подо мной дернулось и обмякло. Возможно для него, умереть вот так в бою, это даже лучший вариант.
Признай он поражение, на его лице выжгли бы клеймо и прогнали. Ни одна стая не примет такого волка, который показал свою слабость. Он бы стал отшельником, которого презирают, не помогут и не примут помощи, в какой бы ситуации они не оказались.
***
Мама со мной, больше нет необходимости бояться. Победа над отцом освободила нас, теперь надо найти дом. За лагерем людей я наблюдал достаточно давно, это позволило придти туда с прошением. Нас встретили люди с опаской, но мама была человеком, ей поверили.
Когда мы прибыли в деревню, у одной из девушек начались роды, а врача не оказалось рядом. Нам не доверяли и рядом с мамой находились девушки из местных, они наблюдали и помогали. Меня же держали на улице, под охраной двух парней. Из их разговора было понятно, что рожала жена парня постарше Мэта, Найт же был ее братом.
Девушки носились мимо, таская то тряпки, то горячую воду. Крики продолжались еще полчаса, но вскоре к крикам женщины добавились крики ребенка. Через еще полчаса вышла мама, ее руки были в крови, за ней вышла девушка. Они отошли в сторону, чтобы вымыть руки и привести себя в порядок.
Мет не выдержал и рванул к ним, Найт потащил меня следом.
- Отвечай, что с ней?
Он схватил ее за плечи, поворачивая к себе.
- Успокойся, с ней все в порядке, мальчишка был слишком крупный, пришлось резать и накладывать швы.
Сказала девушка, что вышла с мамой.
- Селена, она, что резала ее? Как вы допустили это?
Он был очень сильно зол.
- Успокойся, если бы не она, то ты потерял бы всю семью.
Остудила она его пыл.
Он отпустил маму, хотел уже идти в дом, как мама окликнула его.
- К ней нельзя, она устала и сейчас кормит ребенка. Тем более ты слишком грязный, приведи себя в порядок, для начала.
- Ты указываешь мне, женщина?
Он уже закипал от злости.
- Я спасла их не для того, что бы ты занес им заразу и убил их.
Она словно била его словами.
С каждым словом он бледнел и успокаивался. Наверное, все-таки разум победил, и он вернулся к моей охране. Все это время я не сводил глаз с той незнакомки, что так рьяно защищала маму, она словно запала мне в сердце.
Ее волосы блестят на свету золотом, небесно-голубые глаза, затягивают словно омут. Селена запала в сердце с первого взгляда, ее пухлые губки манили, словно варенье пчел. Стройную фигурку обтягивал халат, под которым было легкое летнее платье.
Она не отводила глаза, и не заливалась румянцем, было видно, что эта девушка не из робкого десятка.
***
(Просматривая воспоминания, время двигалось быстрее, чем во время испытания. Останавливаясь на важных и ключевых моментах.)
Шли дни, Селена становилась все ближе, мы чаще проводили время вместе и наши чувства словно вино, пьянили голову. Мы прожили в общине примерно год, радуясь свободе от стаи и отца. Мама немного сблизилась с Риком, самым главным в поселениях.
Вышло это странно, он заболел воспалением легких, и она выхаживала его. Будучи уже здоровым, он все равно притворялся и приходил к ней. Вот так и наладилась наша жизнь, все шло своим чередом.