Не успел я добежать до ближайшей городской улицы, по которой вышел не более десяти минут назад, как там уже кипел бой, неизвестно с кем. Сердце, укрытое кожаной жилеткой, со вставленными в неё толстыми свинцовыми пластинами, гулко забилось.
Брызнул в кровь адреналин, выработанный надпочечниками. Верный маузер, как влитой, сидел в моей руке. С нами Бог и духи Вуду, ничего я не забуду. Всех достану, всех поймаю, на кусочки поломаю.
Круто повернувшись, я бросился назад, на помощь своим воинам, которые сражались с всадниками на верблюдах. В этой схватке было проще затеряться, чем на городской улице. И, поднятая верблюдами, пыль вскоре накрыла всех сражающихся, даря преимущество тем, кто чувствовал врага сердцем.
Схватка на тесной улочке, где преимущество было у нападающих, осталась позади. Присоединив деревянную кобуру к маузеру и приложив её к плечу, я стал расстреливать всадников.
Кружась на своих верблюдах, теряя бойцов, те рубили саблями моих воинов. Негры отбивались от них штыками и прикладами винтовок, временами ссаживая берберов вниз. Бросившись в самую кучу сражающихся и подхватив с земли чью-то саблю, я полностью отдался азарту битвы, полосуя своих врагов острой саблей.
Вествуд с яростью смотрел на то, что происходило под ним. Его сброд добивал тех воинов Мамбы, которые вернулись в город. Хотя, слово «добивал» не совсем соответствовало действительности. Чёрный король опять спутал его планы своим неожиданным манёвром. И ведь, бежал уже в объятия смерти. Осталось всего ничего… и Вествуд застрелил бы его прямо с крыши, или закидал гранатами, не оставив ему не единого шанса.
Но, гадский вождь опять выкрутился и устремился назад, в самую гущу своих воинов, сражающихся с верблюжьими всадниками, безошибочно приняв единственное верное решение.
Подхватив три гранаты, специально сделанные и доставленные ему ещё в Момбасе, Вествуд кубарем скатился с плоской крыши и, добив выстрелами из револьвера в спину двух рослых негров, побежал в сторону, где сражался Мамба.
С собой он забрал троих выживших, из своего отряда, и они бежали позади, тяжело дыша ему в спину. Впереди клубилась пыль, гремели выстрелы, мелькали быстрыми росчерками изогнутые сабли, и блестели потом чёрные спины сражающихся.
Где-то там был и вождь. В этом мельтешении человеческих тел и тел животных не было никакой возможности разобраться. И Ричард Вествуд решил не разбираться, а закончить всё одним метким движением.
В который раз, за этот день, я почувствовал надвигавшуюся опасность. И это, несмотря на то, что вокруг меня убивали друг друга люди, а также, угрожали и мне. Но, увидев бегущую к нам любопытную троицу незнакомых воинов, один из которых держал в руках штуки, очень похожие на корявые ручные гранаты, я смекнул, что дело пахнет керосином, и быстро нырнул под брюхо убитого верблюда.
Через пару минут нудного ожидания, зарядив опустевший магазин маузера патронами, я услышал, лёжа на боку, долгожданные разрывы.
– Брах! – и рваные клочья почвы взлетели вверх, салютуя моей прозорливости.
– Браааах! – и в разные стороны разлетелись гранатные осколки, с кусками погибших людей и животных. Третьего взрыва не последовало. Пыль, поднятая взрывами, медленно оседала вниз.
Уцелевшие в скоротечной битве, всадники разворачивали верблюдов и, разрывая металлическими удилами им рты, гнали вперёд, стремясь поскорее выйти из мясорубки, в которую ненароком угодили все вместе. Было их очень немного, так же, как и воинов Мамбы, оставшихся в живых.
Выглянув из-за туши убитого верблюда, принявшего в своё тело многочисленные осколки, я увидел, рыщущих среди мёртвых и раненых, двух чужаков.
Разбираться, кто из них ХУ, я не стал, а, прицелившись, застрелил из маузера сначала одного, а потом… больше ничего сделать мне не дали. В меня полетела очередная граната. Вот же, гад!
Не знаю, какой системы была граната, здесь они мне пока ещё не встречались, но, после того, как она, ударившись о круп верблюда, скатилась мне под ноги, я быстро подхватил её и швырнул обратно. А то, ишь, дураков нашли. Знаем, плавали. По уши в дерьме и задницей кверху.
Граната разорвалась в воздухе, не долетев до того, кто её метнул, засыпав всё окружающее пространство своими осколками. Выглянув, в очередной раз, я увидел, как прихрамывая на раненую ногу, последний из выживших убийц стремился убежать в сторону Нила, чтобы затеряться среди густых прибрежных кустов.
Ну, уж нет, прицелившись, я открыл по нему огонь из маузера, опираясь руками на тушу мёртвого верблюда. Пули, жужжа как рассвирепевшие пчёлы, вспороли воздух вокруг Вествуда. Одна из них сорвала с его головы чалму, обнажив светлые волосы европейца.