И вот, занеся палки для очередного призывного удара, Буба, вдруг, почувствовал толчок в грудь. Это внезапная пуля пробила лёгкое, но он продолжал неистово барабанить в тамтам, пока очередная пуля не задела сердце, и тогда, он беззвучно упал на землю, бережно сжимая в руках тамтам, и умер.
Заметив, как погиб барабанщик, из строя отделился другой воин, и, закинув винтовку за спину, начал отбивать ритм стрельбы дальше, не обращая внимания на свистящие вокруг пули. Непрерывно стреляя, первые шеренги добежали до укреплённого лагеря и, пристегнув штыки, бросились в атаку, схлестнувшись с английскими солдатами, египтянами и суданцами.
Китченер не успел воспользоваться своим преимуществом и не вывел батальоны в открытое поле, предпочитая воевать за укреплениями. Это было его ошибкой. Огонь канонерских лодок, изначально неточный и редкий, с каждой минутой всё больше приобретал нужную прицельность, а темп стал возрастать.
Вокруг гудела шрапнель и пели фугасы, разрываясь на земле. Скученность людей в лагере мешала им полностью использовать ружейный огонь, надеясь на работу пулемётов и орудий. Но гаубицы уже израсходовали свой потенциал, их и осталось, всего, пять штук, остальные, либо полностью вышли из строя, либо частично, лишившись колёс и перевернувшись от близких разрывов.
Штыковая атака оказалась страшной. Выстрелив по одному разу, негры стали сражаться штыками и прикладами. Рукопашная схватка становилась все теснее, и дикари достали короткие и широкие африканские ножи. Выстрелы, звон оружия, маты и крики оглашали пространство английского лагеря.
Бурыми потоками лилась кровь, из вспоротых тел вываливались кишки, расползаясь испуганными змеями по Омдурманскому песку. Толкали и рвали друг друга люди, обезумев в яростной схватке. Удары штыком, саблей, ножом, чередовались с выстрелами в упор, из всех имеющихся видов оружия.
Люди умирали, ведомые чужой волей, чужими мыслями, чужими стремлениями. Красная кровь орошала пыльную землю, окрашивая песок в бурый цвет.
Спотыкаясь на склизких кишках и сгустках крови своих убитых и раненых друзей, товарищей и, просто, чужих солдат, схватившиеся в рукопашной, люди убивали друг друга, не помня себя, разрывая рты, пронзая штыком и пулей тело. Каждый из них верил, что он выживет, и каждый из них в это, уже, не верил.
Спаянные дисциплиной, яростью битвы, ненавистью или презрением к врагу, силы не уступали друг другу. На стороне мамбовцев была вера и ненависть, на стороне англичан – дисциплина и презрение, а также, преимущество в численности.
Суданские батальоны, под командованием генерала МакГрегора, находившиеся позади линии атаки, в резерве, вышли из лагеря и, обогнув его, ударили в левый фланг сражающимся мамбовцам. Сражение закипело с новой силой.
Исход битвы стал неясен, а сошедшиеся в рукопашной, мамбовцы были, уже, готовы дрогнуть, под ударом более многочисленного противника, когда отряд дервишей, отдохнувших от ночного боя и не учувствовавших в общей атаке, по приказу Мамбы, приблизился со стороны реки и ударил по левому флангу англо-египетских войск.
Снова всё смешалось, чаши весов сражения неистово закачались вверх-вниз. Генерал Китченер охрип, выкрикивая приказы, перебегая, при этом, с фланга на фланг. Размахивая револьвером, он, мимоходом пристрелив прорвавшегося негра, бросился к сигналисту.
– Труби атаку! Атаку!
Закопчённый от порохового дыма, сигналист прижал к губам горн и стал трубить сигнал атаки. Звонкий, чистый звук поднялся ввысь и унёсся далеко в знойную даль, принудив к активным действиям Верблюжий корпус.
Мамбовцы завязли в атаке, не в силах продвинуться дальше, это же не могли сделать и англичане. Египтяне уже были готовы рвануть в Омдурман, но их сдерживала дисциплина и большие шансы на победу. Китченер ждал удара Верблюжьего корпуса и иррегулярной арабской кавалерии, направленных на уничтожение Мамбы. Он не сомневался, что с гибелью вождя закончится и общее сражение.
Редъярд Киплинг, сжимая в руке револьвер, с ужасом смотрел на войска чёрного короля, штурмующие лагерь. Бывшие дервиши, даже не сменив свою принадлежность, в тех же самых одеждах, с теми же самыми знамёнами, атаковали левый фланг армии генерала Китченера.
Родившийся в Британской Индии, Редъярд Киплинг исколесил весь мир, побывав в Китае, Японии и САСШ. В Африке он оказался по приглашению Сесила Родса и, решив, сначала, посетить Египет, он, неожиданно для самого себя, присоединился к отряду генерала Китченера и принял участие в его экспедиции, по захвату Судана.
Здесь он нашёл прекрасных собеседников, в роли которых выступили не только генерал Китченер, но и молодой Уинстон Черчиль, имеющий блестящее образование и пишущий прекрасные статьи. Беседа с ним была приятной для Киплинга, и дала много материала для книг и стихов.