Португальцам было гарантировано сохранение их других территорий, в тех же границах, что и сейчас, и разрешена беспошлинная торговля с САСШ. На их же товары, поставляемые в САСШ, устанавливалась минимальная торговая пошлина, что в принципе, их устраивало.
На этом все разногласия были утрясены, и карта африканских владений была, в очередной раз, перекроена. Британия уступила Германии территории, простирающиеся, вплоть, до реки Бенуэ, что в Нигерии.
За счёт этого, территория германского Камеруна немного увеличилась. Соответствующий договор был подписан, и дипломаты разъехались, кто в радостном настроении, а кто и в гадостном. А история совершила очередной непредсказуемый виток своего неминуемого развития.
Глава 15
Семён Ворох
Семён Ворох, во главе своей интернациональной банды, количество членов которой давно перевалило за две тысячи, терроризировал территории нынешнего Джибути, временами забредая и на территорию Британского Сомали, и в Абиссинию, посещая, даже, итальянское Сомали.
Так он и курсировал, вдоль побережья, пользуясь поддержкой местных племён, с которыми делил добычу. Всё это продолжалось до тех пор, пока за его голову не назначили большую награду, а администрации французских и английских протекторатов не озаботились его поимкой.
Отряд резко сократился, сначала до полутора тысяч, а потом, и ещё меньше. Постоянно теряя в схватках своих людей, Семён прослышал, что далеко на юго-западе, за Абиссинией, появился чернокожий вождь, который, не спрашивая о прошлом, привечает любого, готового воевать за него.
Как в Пугачёвские времена, Ворох провёл круг, в котором поднял вопрос об их дальнейшей судьбе. Собственно, самих русских, в его тысяче осталась, едва ли, четверть, а точнее, полторы сотни. Все остальные были пришлыми. В основном, из арабских и кушитских племён. Были и негры, но гораздо в меньшем количестве, чем арабы.
Все они прибились в отряд Вороха по разным причинам, но двигало их одно. Постоянная вольная жизнь, полная опасностей и приключений, а также, жажда лёгкой наживы, которая как приходила, так и уходила. За те два года, которые они разбойничали здесь, никто из них не оброс семьями и не был обременён сокровищами.
Круг постановил идти к Мамбе и проситься под его руку. На то, что он принял христианство, большинству было наплевать. Те, кому это было принципиально, дезертировали из отряда, их оказалось не больше пятидесяти человек, остальные готовы были служить хоть кому, лишь бы платили и не заставляли работать.
Многие стали грезить о гаремах, полных чернокожих красавиц, что было также далеко от истины, как и количество чёрных красавиц на условную тысячу чернокожих женщин. Ворох не собирался их в этом разочаровывать, всячески укрепляя это заблуждение. Сам же он просто хотел уйти под сильную руку, чтобы продолжать такую же жизнь, не заботясь о постоянном поиске хлеба для пропитания.
В Африке, имея оружие и умея воевать, никто и никогда не оставался голодным, и Семён Ворох это знал. К тому же, он успел так покуролесить, стольких ограбил и убил, что ни к французам, ни, тем более, к англичанам его решительно не тянуло. А значит, дорога была одна, и она вела его только к Мамбе.
Отряд быстро собрался и рано утром вышел в направлении Омдурмана. Всё же, сначала Ворох решил предложить свои услуги дервишам, успевшим к этому времени собрать внушительную армию, слухи о которой дошли и до него.
Дорога была тяжелой и долгой. Добравшись до Хартума, располагавшегося в излучине Голубого и Белого Нила, он узнал, что дервиши наголову разбиты. А недалеко от Омдурмана стоит лагерем пресловутый Мамба, готовясь вступить с англичанами в бой.
За разгоревшимся сражением Семен наблюдал из Хартума, ещё не захваченного англичанами, там же он собирал под свою руку бывших дервишей, агитируя их и обещая богатые трофеи.
Накануне основного сражения, он переправился через Нил и, воспользовавшись моментом, скрытно приблизился к Омдурману, но в сражение не вступал. Лёжа среди пологих холмов, он со своим отрядом наблюдал за сражением с тыла, ожидая, чем закончится затяжной бой, надеясь извлечь из него необходимые для себя дивиденды.
Бой разворачивался с пугающим накалом, о чём сообщал грохот канонады и изредка пролетающие над ними снаряды, сбившиеся по какой – то причине со своей траектории. Никто из сторон никак не мог победить. А Ворох выжидал, не решаясь бросить в бой свои силы.
Его симпатии лежали целиком и полностью на стороне Мамбы, но вот, с тремя тысячами плохо вооружённых, хоть и опытных, бойцов, не стоило лезть в самую гущу сражения. Наконец, чаша весов стала склоняться на сторону Мамбы, что было очевидно по непрерывному артиллерийскому обстрелу укреплённого лагеря англичан.