В итоге, к нашему строю ощетинившемуся копьями и щитами, добежало только десятеро, остальные либо выли из ям, либо выли на земле, корчась от боли от пойманных стрел.
Но преимущества, мы всё же не смогли получить. Нас было семь, их десять. У нас были щиты, у них хорошие копья и топоры. Они были больше по телосложению, мы были хлипче, но зато, тренированны мною и это был паритет, но мы и так сделали, всё что могли.
– Потому что мы, БАНДА, – закричал я.
– Ваалон, – закричали остальные, и мы сшиблись во встречной атаке.
Отбив щитом копьё, я всадил своё в грудь воина. Не став его вытаскивать, выхватил хопеш и раздробил голову другому воину. Отбил ещё одно копьё и проломил грудную клетку третьему.
Следующим оказался предводитель воинов, мощный и уже немолодой негр, с жестокими чёрными глазами и налитыми кровью белками глаз, швырнув копьё, которое пробило мой щит насквозь и так и застряло в нём, он выхватил боевой топор, и бросился на меня, осыпая ударами мой щит, который я был вынужден отбросить.
– Банда, – орал он, поставив меня в тупик. А что же тогда должен был орать я?
– Хурра, – завопил я и свою очередь стал бить его. Воздух, тяжко свистел от проносившихся мимо нас ударов топором и хопешем. Мы оба танцевали замысловатый танец смерти, пытаясь угадать движение соперника и предвосхищая его, нанести свой удар, который мог оказаться решающим.
Все остальные замерли, бросив сражаться между собой и смотря, чем закончится наша битва и соответственно, чья это будет победа. Я не обольщался, пропустив удар, я буду повержен, и меня тут же добьют, а потом торжественно съедят.
Эта последняя мысль, неожиданно придала мне дополнительных сил и ненависти к врагу, и я убыстрил свои движения. Немолодой воин, уже не успевал за мной, несмотря на своё мощное телосложение и пропустил первый удар.
Мой хопеш, впился ему в левое плечо, раздробив его, покачнувшись назад, воин застыл и обломок белой кости, прорвав кожу и мясо, вызвал целый поток кровотечения, но жалеть врага мне было некогда, и я нанёс следующий удар, по его грудной клетке.
От удара, пробившего его грудь, могучий воин покачнулся и упал на спину, громко хрипя пузырьками крови, выступившими на его губах.
– Хрррргрр, – завопили мои воины и бросились на неудачников, те побросав мешавшее им бежать оружие, стали убегать с поля боя бросая своих раненых товарищей, но умудрившихся подхватить ещё живого толстяка и утащить его с собой.
Из всего отряда, осталось пятёрка выживших воинов, со своим вождём, посмевшим меня обвинить в чёрной лжи.
– «Да отсохнет его лживый чёрный язык, этого сына скунса и пустынного скорпиона. Да будет вечно мучиться в саванне его чёрная душа», – проорал я и приступил к осмотру трофеев выпавших из бежавших воинов.
Трофеи были, несомненно, богатые, а именно, – двадцать неплохих копий. Одно очень хорошее, которое я оставил себе и отобранное у трупа убитого мною вождя. Боевой топор, предводителя воинов, который, я тоже оставил себе, штук десять луков вместе с колчанами стрел для них.
Боевые ножи, два из которых, я тоже оставил себе, полотняная накидка второго вождя, из которой я собирался сшить шорты и трусы, ещё материя. Походная утварь, вроде котелков, огнива и кресала с трутом и нескольких неплохих кожаных поясов с ременными петлями для оружия.
Выбрав, самый приличный пояс. Я нацепил его на себя и увешался оружием, справа у меня висел мой верный хопеш, слева приобретённый боевой топор.
На грудь я повесил перевязь с ножами, которые условно можно было назвать метательными, и бывшими абсолютно вычурной формы с тремя разнонаправленными изогнутыми лезвиями, сзади висел мачете. В руках у меня был щит и копьё, крокодилий череп, я не стал одевать.
Все трупы, и тяжелораненых врагов, мы стащили к реке и, выманив пару крокодилов на эту наживку, тут же их убили. А потом уже закинули трупы в жёлтые воды реки.
Были ещё и пленные, и было их целых семь человек, каждый из которых был ранен. Но людей у меня было мало, и я надеялся перевоспитать этих пленных, а то работать на полях некому было. А рабов у меня не было, так что сгодятся и эти, вдруг им понравится у нас жить.
Незаметно к нам пристроился и наш пропавший лазутчик, которого я увидел уже непосредственно, перед деревней. Послушав его лживое лепетание, о том, что он сбил в кровь все ноги, с помощью которых он и пытался нас догнать.