Я выбил из его рук копьё, а потом провёл над ним экзекуцию. Двое других воинов его держали на земле, подняв его ноги на уровень моих глаз. Внимательно рассмотрев их, я понял, что негр врёт, как я с самого начала и думал. И на его ногах, кроме старых мозолей, похожих на дубовую кору, больше ничего и не было.
Но это мы сейчас поправим, и древком шеста я стал бить его по ступням. Упарившись, но, так и не добившись появления крови, я счёл наказание за лживый язык достаточным, и воины отпустили его.
Тот не мог стоять, а только плакал, стеная, что его не так поняли, на что получил прямым в голову, прикусил язык и тут же заткнулся. Дальше мы пошли в молчании, а лживый лазутчик, догонял нас, передвигаясь на четвереньках, и ещё тянул на себе груз крокодильей кожи, что привязали ему на спину.
Предателей, вообще надо изгонять, или убивать, но человеческого ресурса у меня было мало, да и они тут все такие, так что работаем с тем, что имеем.
Возвращение, нашего отряда получилось триумфальным, плюс свежее крокодилье мясо, основательно подняло настроение всех жителей. А пленные были изрядно удивлены происходящим, а особенно необычным видом хижин деревни и стали удивлённо перешёптываться между собой.
А потом, я совершил глупость, с точки зрения обычного негра того времени. Я стал лечить раненых, нет не только своих, которых стал лечить в первую очередь. Я стал лечить и пленных, вправляя переломы, обёртывая им лечебными листьями раны, останавливая кровь и так далее. И делал это достаточно профессионально, отчего раненые сразу почувствовали, лечебный эффект.
Это вызвало удивление у всех, и не только у раненых, а потом я произнёс речь, что мы все одного племени и цвета крови и название у нашего племени общее – БАНДА.
Ну и дальше, стал им заливать о мире, дружбе, только через подзатыльники, и о жвачке «Педро», вместо которой у нас было обезьянье мясо. Речь удалась, только слов было мало в их языке, и не весь смысл моих слов, дошёл до их недалёких умов, но поняли они меня, я надеюсь, как надо, так что, цель, я считаю, была достигнута.
Приближался сезон дождей, и второго отряда можно было ждать, только через полгода. Пока… остатки этого отряда доберутся до старшего вождя, пока… он соберёт воинов, которые не сильно будут готовы идти на сумасшедшего вождя, который вдвое меньшими силами разбил их отряд, там уже и дожди польют.
Мне же нравилось, что я был вооружён и очень опасен, и теперь следовало расширять свою убогую деревню, а то действительно, силен, могуч, и гоняю стаи туч, а ни одной нормальной женщины рядом нет, ужас просто!
Вечером, мы попрыгали вокруг костра, гнусавя разными голосами ритмичную песню, слова которой, сами собой всплывали у меня в голове. Разожгли огромный костёр и зажарили для племени здорового бабуина, а для меня, не менее здорового крокодила.
Но некоторые из моей деревни, заглядывались на пленных негров, оценивая их упитанность и наверно прикидывая, какая часть их тела наиболее вкусна. Наплясавшись и наевшись, я отправил негров в "зиндан", специально выкопанный для такого дела и накрытый сверху деревянной решёткой и выставив там часового, сам тоже решил невдалеке от него "прикорнуть", а то мало ли что.
Проснусь поутру, а там либо пленных уж нет, потому что сбежали, пользуясь халатностью охраны объевшейся в честь великой победы, либо останутся от них одни рожки да ножки, что в переносном смысле, было абсолютно верным. Но слава Богу, всё обошлось, или слава Аллаху, потому что Дарфурский султанат, был ближе всего и мусульманство, проникало всё сильнее, но поутру, все пленные были живы и даже стали поправляться.
Глава 5. Приобретая – расширяй
С этого дня, я стал обрабатывать пленных, чтобы они приняли мою… нет не веру… сторону. Кормили их хорошо, раны я лечил, отчего на меня обижались местные, но я и их смог успокоить, выдернув, несколько больных зубов у желающих.
Дальше пошла текучка и через две недели, все семеро воинов, приняли моё предложение остаться у нас. Оружие мы им пока не дали, но сытная кормёжка, просторные хижины, им понравились. В основном они работали на полях, но через две недели, уже начинали заниматься тренировками с моими восемью воинами, но я всё равно за ними приглядывал, а по ночам, Мапуту по-прежнему сидела у моего очага, охраняя мой сон.
Время от времени, я приглашал к себе, то одну, то другую женщину, но не испытывал к ним ничего. Вот и получалось, что всё моё будущее, зависело только от моих потребностей и желаний. Возвратиться в свой мир, не было никакой возможности. Искать европейцев, чтобы попасть в полурабство, ради еды и общества, которое будет ко мне относится как слуге, мне вообще не улыбалось.