Из жителей деревни, осталась одна старуха, двадцать семь детей разного возраста, двадцать пять женщин и огромная куча проблем со всем этим. Но мне не привыкать и я стал заново отстраивать своё селение, на время, позабыв, про свои захватнические планы.
Глава 10. Год спустя
Спустя год.
Год, пролетел незаметно. Я восстановил селение, зализал раны и наладил торговлю со старшим селением, которое также еле смогло отбиться от охотников за рабами, понеся большие потери людьми и имуществом.
Немало других мелких селений, как и моё нынешнее, были разорены, и бежавшие оттуда люди, маялись неприкаянными, скитаясь по Африке. Таких, я собирал, специально отправив для этого своих эмиссаров из бывших пленных воинов, которые теперь, были преданны мне и душой и телом.
Воины рассказывали всюду, как у нас хорошо жить и то, что мы принимаем любых убогих, кто только согласен принять наши условия, а такими, были почти все из вынужденных переселенцев, среди которых, почти не было воинов.
Эти люди и пополняли моё селение, вливаясь маленькими ручейками в мою небольшую, но крепкую реку, обогащая нас своими умениями и знанием разных ремёсел, но также, разнообразив мою безрадостную жизнь, женщинами, чтобы мне, не было так грустно сидеть в своей одинокой хижине.
Отмахиваясь от Нбенге, которая стала превращать в высокую и стройную девушку, с достаточно правильными и тонкими чертами лица и достававшая меня своими рассказами, о том, что она уже почти взрослая. Она почти пытала всех женщин, что временами спали со мной, вызнавая, какие-то, только ей интересные подробности моей личной жизни.
В своём селении, я стал запрещать всякие дикие обычаи, а по-сути являвшиеся завуалированными издевательствами над женщинами, придуманных мужчинами, типа удлинение шей или мочек ушей, а то и губ, которые и так у них всех, были огромными, на зависть любой гламурной красотке.
Это, мягко говоря, было непринято некоторыми представителями мужского населения. Но уговаривать, я никого не собирался, а просто изгонял из своего селения безо всякой жалости, вместе со всей его семьёй.
Больше дураков не находилось. Обратно, я никого не принимал, кроме детей, остальные могли хоть умирать, но обратно не принимались. Всё селение за год, я окружил изгородью и обсадил колючими кустами, которые быстро разрослись во влажном и жарком климате Африки.
Моя деревня, медленно разрастаясь, постепенно превращалась в село, ну в русском понимании этого слова. Со стороны реки живая изгородь полностью закрывала многочисленные обмазанные глиной хижины. Еле возвышаясь над нею, торчали сплетённые из ветвей и тонких стволов деревьев смотровые вышки, которые стояли возвышаясь над всей окружающей местностью. На вышках, дежурили воины, или подростки.
Чтобы не демаскировать себя, я приказал, чтобы над забором виднелась только голова часового, а тело было скрыто. Заметив, что кто-то забывался, я тут же применял к нему репрессивные меры различного характера, особенно морального.
Делалось, это очень просто. Мне было скучно, развлечений никаких, а чтобы не деградировать и не отупеть, превратившись в одного из типичных представителей моего племени, надо было оттачивать свой ум и свой язык. Вот я и занимался этим.
В центре деревни, очищалась площадка, на которой собирались все желающие и свободные от работы люди. Я выходил напротив провинившегося и начинал рассказывать о его провинности. Далее в зависимости от его реакции, начинал над ним смеяться, высмеивая его слабые стороны, чем вызывал ещё больший смех, у всех собравшихся.
Поначалу, некоторые доведённые до отчаянья насмешками негры бросались на меня, но таким я быстро остуживал горячие головы, хорошим ударом в челюсть, показывая, кто здесь в племени вождь, а кто нет. Довольно скоро, все желали попасть скорее на моё копьё, чем на мой язык и исправно выполняли свои обязанности, не отлынивая и не прячась. То же касалось и работ в поле.
За год, мы значительно расширили свои посевы и сохранили домашний скот, даже немного прикупив его, обменивая на плохое оружие, или на новые щиты, которые очень хорошо научились делать.
Зная, что в основной своей массе негры, это те ещё понторезы, я сделал упор на красоту и женщины вскоре научились раскрашивать изготавливаемые нашими мастерами щиты в разные узоры. Краски я нашёл, методом сбора информации о древних рецептах и смешивания всего подряд, пока не добился нужных мне сочетаний цветов.
Время шло и мне нынешнему и прошлому, уже исполнилось 23 года, что радовало, но как-то грустненько. Чтобы не опошливать всё подряд, у себя в селении, я ввёл обязательные юбки для всех женщин, включая и девочек, из растительных волокон, типа соломы.