Наше, достаточно большое племя «банда», проживало на огромной территории, преимущественно находившейся в поясе засушливой саванны. Иногда, всякие «карамультуки» в ужасном состоянии, попадали и в «руки» моих соплеменников. Попадали они в основном из Дарфурского султаната, располагавшегося на месте нынешнего Южного Судана.
Но их судьба, была печальна. В умелых руках негров, они покрывались ржавчиной и грязью, и заканчивали свою долгую службу, «неожиданным» разрывом ствола, как правило убивавшем своего незадачливого владельца.
Всё это, заставило меня размышлять о поиске оружия, так как очень хотелось поесть мяса, и в этом, мне мог помочь, только крокодил. Причём жрать, наверняка хотелось и крокодилу, а так как он был больше и сильнее, то мне надо было быть хитрее и умнее его.
Поломав себе голову, я остановил свой выбор на дубине, ведь, что может быть проще и сложнее дубины, только – кистень, но сделать мне было его не из чего. Во всей деревне, не было и куска железа.
– Ну, где её взять, эту дубину?
Обратившись к соплеменникам, я понял, что к сожалению, это бесполезно. Никто ничего не знал, не хотел знать и довольствовался малым. Наблюдая за повседневной жизнью, своих соплеменников, я поражался их пофигизму и лени. Вот потанцевать, тряся голыми ягодицами с узкой полоской листьев на заднице, и песни попеть – это да, а работать весь день – это нет.
Короче, пришлось мне самому бродить по саванне с тремя помощниками и искать подходящее дерево, чтобы срубить себе дубину.
– Вы спросите, какого хрена, я бродил не один? – ну так уважаемые, в саванне, тоже, не кошки живут, а львы из семейства кошачьих, а ещё гиены, гепарды и прочие антилопы гну.
А мне дубину надо рубать, ни на что не отвлекаясь, в смысле вырубать, в смысле искать, чтобы нарубить, или отрубить, в общем сделать! Промучившись весь день, я притащил вместе с моими подручными неграми в деревню ветку. Ветка была наверно от баобаба, или анчара, а может, от акации.
Наверно, всё-таки акация, потому что с колючками. Их я не стал удалять, а наоборот оставил. Вот крокодил то обрадуется, то есть оценит их остроту. Я устал, как собака придя в деревню, а там, всё, как и всегда, все сидят и песни поют, либо спят, негры… блин.
Пришлось вспоминать погранвойска и выгонять всех строиться.
– "А не хрен спать, когда я злой", – да и дисциплина полезна, как ни крути. Бросив колючую ветку для дубины возле своей хижины, только по недоразумению, казавшуюся домом, я отправился на вытоптанную площадку в центре деревни, куда согнал всех её жителей своим кривым копьём.
Но спустилась ночь, и негров невозможно было различить в ночной тьме, и также невозможно было посчитать, чёрное в чёрном не видно! Да и сколько их всего, я не знал. Поматерившись, я разогнал их обратно по хижинам, решив пересчитать их завтра, чтобы знать своё поголовье.
А то придут, блин конкистадоры, а я и не знаю, скольких своих соплеменников смогу поменять на ружжо, да и про цены надо узнать. Наскоро пожрав, опостылевшее мне варево из маниока и пожевав непонятные семена, я завалился спать в вонючей хижине.
Кстати, её вонючесть, привлекавшая полчища насекомых меня изрядно достала и завтра я собирался, основательно её вычистить, с помощью местных тёток, а потом построить новую.
С утра проснувшись рано утром, я заорал на всю деревню: – «Подъём», – правда по-русски, отчего, никто меня не понял, потому что, на их наречии такого слова не было.
Перейдя на их язык, я добился просто испуганных возгласов и всё. Плюнув, пошёл делать дубину. Работая ножом, выстругал довольно приличное древко, увешенное массивным, но корявым набалдашником. И даже умудрился сохранить нетронутыми несколько шипов на нём. Полюбовавшись на произведение моего искусства, решил опробовать его в деле.
И на чём же мне испытать свою дубину, ага, на бывших жёнах и я, с самим решительным видом, направился их искать, попутно, выпинав всех воинов, которые были в селении, из их хижин. Посмотрев на их чёрные, перекошенные от недовольства рожи, я приказал им идти тренироваться с копьём на край деревни.
Найдя старух, спихнутых мне старшим вождём, я, вытаращив свои чёрные глаза, дико захрипел, размахивая дубиной и бешено вращая глазами. Изрядно их напугав, отправил этих старух к своей хижине, наводить там порядок.