Распугав такой толпой всю живность крупнее малька на пару километров в обе стороны течения, они вернулись обратно. Ну, а потом, потом начались, так любимые всеми неграми учения.
И тут уже порезвился я. Работая и за сержанта, и за командира сотни и за командующего всем этим чёрным сбродом почему-то возомнившим, что они самые умелые в округе воины. Ну да, если округой считать сотню километров вокруг, то да, а если больше, то извините и подвиньтесь, уступив место наёмникам и проходимцам с загорелым цветом кожи.
А ещё была рядом территория бельгийского Конго, где уже вовсю хозяйничали карательные отряды наёмников со всей Европы и со всей Африки. Специалисты по отрубанию рук, и с которыми надо было считаться моим слабо обученным воинам. К тому же у них было огнестрельное оружие и они им умели владеть, а у меня было всего несколько винтовок с мизерным запасом патронов к ним. К тому же двух разных систем.
На этих учениях, я стал выделять наиболее умных, внимательно следя за их действиями. Гонял я своих негров две недели, вконец их упарив. Беспрерывно говоря, что тяжело в учении, легко тяжести нести в бою. До такой степени их замучив, что они повторяли мои слова, словно молитву.
Не желавших учиться, я отправлял работать на плантации и они там работали под присмотром женщин. Конечно любой из мужчин-воинов, мог запросто накостылять двум-трём тёткам, но десяти уже не мог, а их там было по пятнадцать на брата, и эксплуатировали они несчастного со всей крестьянской ненавистью к военным дармоедам, не забывая впрочем о том, что чужие дармоеды были ещё хуже и беспринципнее.
Через пару дней мои непутёвые воины просились обратно чуть ли не плача и упрашивая меня, как минимум на коленях. Ну что ж, сердце командира не камень и я милостиво разрешал им вернуться в лоно доброй армии, а не в то лоно, из которого они все вышли.
Но были ещё и засранцы, что хотели сбежать от меня. На этих хитро… мудрых устраивалась облава из числа их более сознательных товарищей, которые с гиканьем и восторгом бросались их искать, отрабатывая навыки охоты и следопытства, а найдя, отрабатывали уже навыки рукопашного боя. После пары таких случаев, желающих сбежать больше не было, и мы приступили к ещё более жёстким тренировкам.
Глава 22. Операция "Свобода выбора"
Перед началом сезона дождей, я снова построил своё войско на полигоне, с удовлетворением смотря на их осунувшиеся лица и поджарые мускулистые фигуры. Во взорах появилась мрачная решимость и недовольство жизнью, что так характерно для русских и совсем не характерно для негров.
На лицах лишенных былого самодовольства и чёрного пофигизма, теперь горела только одна мысль, когда же начнутся дожди и мы отдохнём… от этого мамбы. Но ничего, мои верные раб… воины, нас впереди ждут великие дела, которые уже не за горами, а горы тут к тому же невысокие, так что, отдыхайте покамест, а после сезона дождей, пойдём захватывать всё подряд и принуждать всех к миру.
Название предстоящей операции, я уже придумал и это будет – "Свобода выбора". У каждого должен был быть выбор, со мной, или против меня. Но каждый, будет осчастливлен огромной свободой, особенно под руководством мудрого чёрного вождя.
А так как, до императора Африки, мне было также далеко, как и до Луны, то я решил пока выбрать себе титул поскромнее – "Вождь чернокожих", без всяких там уничижающих приставок, – младший, старший, главный, верховный, любимый или нелюбимый.
Так что, скромненько и со вкусом – "Вождь чернокожих", а племя банда, мне в этом поможет. А то и так, слишком много банд развелось и бандитов тоже. Банда, должна быть одна и подчиняться только мне.
Так, где там мой…Санчо Панса, тьфу, этот Луиш Амош. На нём стоит наверно остановиться отдельно. Худой и вертлявый, загорелый до черноты португалец, сейчас разительно стал отличаться от себя прежнего, целиком погрузившись в жизнь племени управляемого мною.
Он потолстел… немного, стал немного вальяжным и менее торопливым, стал больше думать и больше делать, но самое главное, у него исчезла из глаз алчность, что всегда горела в его тёмно-карих глазах.
Я знал, что у него скопился уже изрядный запас необработанных алмазов, но самые крупные, он тем не менее, всегда приносил мне. Я правда тоже не жадничал, и если видел, что ему что-то нравилось отдавал ему это в подарок, будь это оружие или золото.
Постепенно, он стал играть при мне роль начальника штаба, непрерывно что-то советуя, или наоборот подвергая сомнению мои планы, но всегда, самым деятельным образом претворяя их в жизнь. Единственно, в чём он слабо разбирался, так это в войне и в армии, и поэтому никогда не лез ко мне с ненужными советами.