Выбрать главу

Я подождал еще немного. Печальный зов повторился в четвертый раз. И я снова услышал его.

На этот раз я прислушался к нему с большим вниманием и уловил некоторый провинциализм в произношении, изобличавший в незнакомце крестьянина. И не только крестьянина, но обитателя определенной местности.

В тех нескольких простых фразах, которые он повторял, гласные звуки скрадывались и звучали невнятно. По этой характерной особенности я узнал в раненом мексиканце уроженца побережья Веракрус и Тиерры-Калиенте. Жители этой местности известны под названием «харочо».

Страдалец лежал, по-видимому, довольно близко от моей палатки. Нас разделяли какие-нибудь сто-двести шагов.

Я не мог больше слушать равнодушно его печальную мольбу.

Вскочив с катре — походной кровати, стоявшей у меня в палатке, я ощупью отыскал кружку, захватил с собой фляжку с виски, распахнул полог, вышел на свежий воздух и направился к тому месту, где, по моим предположениям, лежал человек, так настойчиво умолявший о помощи.

Глава III. СТРАШНАЯ УГРОЗА

Палатка, из которой я вышел, стояла посредине небольшой поляны. В десяти шагах от нее начинался чапарраль, то есть густой колючий кустарник, состоящий из акации, кактусов, агав, юкк и копайских деревьев, перемешанных и сплетенных между собой лианами, а также ветвями смилакса, сассапарели, ялапы и вьющейся бромелии. Тут не было тропинок, за исключением тех, которые протоптали дикие звери: робкий мексиканский мазаме note 1 и его извечный враг — коварный койот.

Одной из этих тропинок я и решил довериться. Извилины ее не замедлили сбить меня с толку. Несмотря на то, что на безоблачном небе ярко сияла луна, я ухитрился заблудиться и скоро окончательно перестал понимать, где находится моя палатка и в какую сторону мне следует идти.

Перед глазами моими не было никакого предмета, который мог бы служить мне путеводной звездой. Я остановился, выжидая каких-нибудь звуков.

Несколько секунд царило глубокое молчание, не прерываемое даже стонами раненых. Многие из них, по всей вероятности, уже замолкли навеки. Отвратительного завывания волков тоже не было слышно. Я объяснил это себе тем, что голодные звери заняты пожиранием мертвых.

Эта тишина производила более тягостное впечатление, чем печальные звуки, предшествовавшие ей. Я почти желал снова услышать стоны и крики.

Но ужасное молчание продолжалось недолго. Его нарушил уже знакомый мне голос. На этот раз, однако, он произнес совсем другие слова:

— Я умираю, Лола… Лолита!.. Я никогда не увижу тебя больше, никогда!

— Никогда! — быстро повторил кто-то совершенно другим тоном.

Принять это повторение за эхо было невозможно.

— Да, никогда! — продолжал второй незнакомец, говоривший на том же наречии, что и первый. — Никогда больше не видать вам Лолы, Калрос Вергара! Вы помешали мне сделаться ее мужем! Вы настроили ее против меня…

— Ах, это вы, Райас! Что привело вас сюда? Неужели вы пришли, чтобы мучить умирающего?

— О нет, я пришел не для этого. Мне хотелось убедиться собственными глазами, что вы действительно умираете. Виценте Вилагос, которому удалось спасти свою шкуру, сообщил мне, что вас угостили хорошей порцией свинца. Я пришел сюда, чтобы проверить его слова. Он говорил, будто ваша рана смертельна.

— О! Неужели, Рамон Райас, это единственная цель вашего появления?

— Нет, у меня есть и другая цель. Иначе я не рискнул бы бродить вокруг лагеря этих проклятых американцев. Ведь им может прийти в голову пустить пулю и в меня.

— Какая же у вас цель?.. Что вам надо от меня? Я тяжело ранен. По всей вероятности, часы мои сочтены.

— Во-первых, как я сказал вам, мне надо убедиться в том, сочтены ли действительно ваши часы. А во-вторых, пока вы еще не умерли, я хочу узнать, что вы сделали с Лолой.

— Ну нет! Умру или останусь в живых — этого вы от меня никогда не узнаете. Уходите, умоляю вас, уходите! Не тревожьте умирающего в его последние минуты.

— Ах, Калрос Вергара, будьте благоразумны! Вспомните, мы росли вместе. Нас секли в одной школе. Ваша песенка спета. Вы не можете больше охранять Лолу. Зачем же мешать мне? Ведь я люблю ее больше жизни. Я вовсе не такой дурной человек, как говорят. Правда, меня обвиняют в пристрастии к большой дороге, но в том виновато наше скверное правительство. Будьте благоразумным, не делайте напоследок глупостей и не оставляйте Лолу без защитника. Скажите, куда вы ее спрятали?..

вернуться

Note1

Мазаме — общее название почти всех американских оленей.