— Вы им восхищаетесь? — спросил Линдсей.
— Мы все им восхищены. И не только его гениальностью: Он держится со всеми очень уважительно, особенно с женщинами. Фюрер может быть ласковым, он так все понимает! А до чего ж интересно смотреть, как он манипулирует своими генералами! Причем все они люди образованные, а он поднялся из низов…
По-прежнему развалившись в кресле, Линдсей огорошил Кристу неожиданным вопросом:
— А из-за чего вы так нервничаете? Не отпирайтесь, вы крались сюда от домика Йодля, будто привидение. Вы лгали, уверяя меня, что это ради моей безопасности… Нет, вы тряслись за свою жизнь! Вы боялись, что обнаружат не меня, а вас. Почему?
Девушка встала и начала медленно расхаживать по комнате, сплетая и расплетая пальцы. Так ведут себя женщины, принимающие какое-то важное решение. Наконец Криста остановилась возле кресла и, опустив глаза, поглядела на сидевшего Линдсея.
— Борман хочет сделать меня козлом отпущения. Я знаю!
Фюрер постоянно твердит о том, что в Волчьем Логове притаился предатель… А Борман всегда приносит фюреру на блюдечке все, что бы тот ни пожелал… Именно благодаря этому ему удалось забраться так высоко. Он собирается объявить меня советской шпионкой. Вот только вопрос: когда?.. Мне нужно отсюда бежать.
— Знаете что? — Линдсей перенял ее тактику и стал говорить очень медленно. — Вы просто великолепны… да, ей-богу, великолепны! Этого у вас не отнимешь…
— На что вы, черт побери, намекаете?
Лицо Кристы побелело от ярости, она хрустнула пальцами, и Линдсей почувствовал, что еще чуть-чуть — и девушка кинется на него с кулаками. Он молчал, сохраняя спокойствие. Наконец Криста не выдержала:
— Я спрашиваю, на что вы, черт побери, намекаете?
— А на то, что все эти разговоры про Бормана и про козла отпущения — чушь собачья. Ему понадобятся доказательства. И вы это понимаете. Но вот вторая часть ваших разглагольствований показалась мне любопытной… ну, о том, что вам нужно бежать. И якобы очень скоро. Но почему вы хотите бежать?
Криста Лундт была сломлена. Она рухнула на диван, и ее затрясло в ознобе. Это было душераздирающее зрелище. Криста сидела, выпрямившись и глядя перед собой, словно загипнотизированная. Она мелко-мелко дрожала, как больной с высокой температурой. Руки она держала на коленях, причем стиснула их с такой силой, что костяшки пальцев побелели: от них отхлынула кровь. Целую минуту Криста не могла произнести ни звука.
Линдсей сидел на другом конце дивана, лицо его было бесстрастно. Он пристально наблюдал за девушкой. В его ушах звучало предупреждение полковника Брауна с далекой Райдер-стрит:
«Все может пойти наперекосяк. И вы не доберетесь до фюрера, Тогда вам будут подстраивать ловушки, немцы на это мастера. Пытки, конечно, тоже не исключены. Но они могут действовать и более тонко. Например, использовать женщину, чтобы заставить вас потерять бдительность…»
По-прежнему глядя прямо перед собой, девушка сжала свои изящные ручки, словно пытаясь усилием воли вернуть — самообладание. В уголке правого глаза блеснула слезинка… блеснула, выкатилась и потекла по щеке. Линдсей ждал, что Криста достанет носовой платок. Но она лишь разомкнула дрожащие губы, потом опять сомкнула их и произнесла, стиснув зубы так же яростно, как и руки:
— Борман, Йодль и Кейтель — они, конечно, знают, что могут попасть под подозрение. Но я… я записываю за фюрером все его приказы, черт бы их побрал! А значит, мне и быть козлом отпущения. О Господи, мне необходимо отсюда бежать!
— Но почему вы советуетесь со мной?
Криста говорила тихо, почти шептала. Линдсею даже пришлось положить руку на спинку дивана и наклониться поближе, чтобы расслышать ее слова:
— Я уверена, что вы Хотите тут что-то разведать. И когда это удастся, уедете. О да, да! Вы совершите побег! Это в вашем духе, я чувствую…
Впервые после своего срыва Криста посмотрела на Линдсея. Последнюю фразу она произнесла спокойно. Нервная дрожь, вызванная страхом — или еще чем-нибудь? — улеглась столь же внезапно, сколь и появилась. Криста достала платок — Линдсей не отрывал глаз от ее лица и не заметил, откуда она его достала, — и утерла слезы. И тут в дверь тихонько постучали.
— Я майор Густав Гартман из абвера. Впустите меня! На улице сегодня довольно мерзко…
Линдсей похолодел. Все это явно подстроено! Сперва Криста Лундт поджидает его у домика Йодля и затаскивает к себе. Потом пытается заманить в ловушку, разыгрывая бурную сцену, чтобы он потерял самообладание. Однако он на это не реагирует, и тогда появляется абверовец…