Толян, что то смекнул и живехонько упал на сжатые кулаки, Стас пристроился поудобнее на его просторной спине.
— Поехали, Толян! Раз, два. Три…
Налитые чугунной тяжестью, послушные руки парня работали без устали, подобно кривошипно-шатунному механизму. Видя на себе удивленно-восторженные взгляды воев, он даже умудрился наращивать темп.
— Молодец, Толян! Братва твоя могла бы гордиться тобой. Ну, и я доволен. — Похвалил он парня за старание и повернулся к воеводе, который редкий день не появлялся рядом с ним. — Пойдем, воевода, посчитаем убытки у любителя кулачных забав. Может, уже всех побил под стеной? Или нет? Как ты считаешь?
Не понятно то ли в шутку, то ли всерьез спросил Стас.
Легкость, с которой Стас произнес последние, совсем не шутливые слова заставила воеводу вздрогнуть и заторопиться по стену. Но и там, вопреки его ожиданиям, все было благополучно. Не мертвых, не покалеченных.
— Смотри ты, что делается! — Повернулся он к воеводе. — Даже Груздень жив. И голос не проорал. Хоть в дьяконы его назначай. Или вы не завели еще таких? — Изумился Стас. — Заканчивай, Груздень. Пора на обед! Войтик!
Могучий повар подбежал, словно только и ждал его команды.
— Сдается мне, дружище Войтик, что ты потчуешь нас кониной. — С легкой улыбкой спросил он.
— А то чем же. Коров не держим. А коней вы эвон сколько нагнали. Все равно передохнут. Кормить то не чем. А у тебя конину душа не принимает, или как? — С любопытством проухал в ответ Войтик.
— Или как, Войтик. Или как.… А шкуры ты куда деваешь? — Стас поскреб переносицу.
— Так известно куда. В сарай. Куда же еще?
— И много их там?
— Так все, сколько есть. Вас же шкурами не накормишь.
— Что, правда, то, правда. Народ здесь исключительно привередливый. А в еде так и вовсе. Заелись. Шкуры отвергнут. Решительно и бесповоротно. А может быть даже и нагло. Покажи.
— А что их глядеть? Шкуры, как шкуры. С шерстью. — Растерялся Войтик. И будто оправдываясь, добавил. — Правда, без копыт.
— Скормил таки? — Вклинился воевода.
— Да где же ты их углядел, воевода? — Ухмыльнулся Войтик.
— От тебя всякого ожидать можно. В потемках много ли разглядишь? — Не на шутку забеспокоился Серд.
— Подкова, воевода, даже в твое горло не пролезет. К тому же попробуй ее распарь. — Улыбка Войтика стала еще шире. — Разве что одну, от силы две. И то случайно. Не нароком. Стал бы я нарочно подковы варить? Сам посуди. Какой мне в том резон?
— Ты и без резона, образина бородая, можешь. Только из своего вредного норова.
Войтик шагал широко, размашисто. Стас почти бежал рядом, с интересом следя за их, судя по всему, не первой перепалкой.
— И опять ты, воевода напраслину на меня наносишь. Из одной вредности не мог я тебя подковами обкормить. Разве только с пьяну? Опять не выходит. Чтобы до такого изумления напиться, сколько мне зелена вина надо? Вот то-то и оно! Хотя стоит попробовать… — Войтик задумался и замолчал. — Нет, не мог я тебя подковами накормить, воевода!
Заскрипела дверь сарая. На Стаса пахнуло запахом протухшего мяса и прокисших шкур. В воздух взвились полчища ядреных зеленых мух.
— Смотри, как откормились на дармовых харчах! — Возмутился Войтик. — Скоро вовсе сюда не зайти будет. А жирные то, жирные какие! Аж морды лоснятся.
— У кого?
— Так у мух же! Не у меня же. Моей то морде откуда лоску набраться? С конины разве так отъешься? А им такая еда в самую пору. Хоть бы ты им сказал грозное слово, что ли? Как никак, воевода.
— Кому?
— Так мухам же. Подумают, что я у них харчишко пришел отнимать, и не пустят. А куда я шкуры девать буду?
— А это не твоя забота, друг мой Войтик. — Решительно вмешался в их милую задушевную беседу Стас. — Смотри сюда.
Он присел на корточки и ножом на гладко утоптанном земляном полу начертил сапожок, похожий на мокасины индейцев, только на ладонь выше щиколотки.
— Подошва из спинки шерстью назад. На каблук свернуть вдвое. А верх можно потоньше. С брюшка. Как думаешь, воевода, легче в таких сапогах бегать будет или нет?
Воевода неуверенно покрутил головой.
— Не знаю. — В растяжку промычал он. — Может и легче, а только надолго ли их хватит?
— А нам надолго и не надо. Правда, Войтик? Нам только туда и обратно сбегать. К тому же даром достанутся. И мамка ругать не будет, если даром.
Войтик долго молчал, пыхтел и разглядывал рисунок. Потом что-то смекнул и заулыбался.
— Известное дело, легче. К тому же нога на траве назад проскакивать не будет.