Лехины косматые брови поползли вверх.
— Забожись!
Но поймал на себе грозный взгляд Стаса и умолк.
— Не будет вам здесь не гуся, не цыпленка. И даже дохлой курицы не получим. Мираж. Фантом. Призрак. Как Толянова лошадь. Не веришь? Смотри… — И шагнул навстречу, спешащей, куда то с корзиной в руках, пожилой женщине.
Леха и Толян замерли, в ожидании возмущенного крика и всевозможных ругательств, достойных эпохи средневековья. И может быть даже с легким мордобоем. Но ничего не произошло. Словно не заметив Стаса, женщина прошла сквозь него и скрылась в дверях одного из домиков, лепившихся почти вплотную к крепостной стене.
— Поняли? Или еще доказательства нужны? — Спросил он, пытливо заглядывая в их лица. И зло, почти с ненавистью, добавил — Приз — рак!
Постоял, задумчиво глядя себе под ноги, и напрямую, через торговые лотки, казармы и свинцово серые крепостные стены, ссутулившись, зашагал прочь из крепости.
За ним очень резво заспешил Толян, с сожалением поглядывая на, оставшегося не тронутым, гуся и прочую снедь, которую по не известным причинам нельзя пустить в дело. Не меньшее сожаление вызывали и круглые караваи подрумяненного хлеба. И кувшины с молоком, и аппетитные круги колбасы, которые должны бы были источать на всю площадь запах чеснока, но почему, то не источали. Могучий желудок уже не пел, а рыдал на все голоса. Страдальчески морщась, Толян рванул вслед за Стасом, проклиная ту злосчастную минуту, когда черт подбил его на роковой выстрел из пистолета. Отчаяние его было так велико, что стой перед ним стена из настоящего камня, он и через нее прошел, лишь бы поскорее убежать от картины, преступно вызывающей, средневековой еды.
Разочарование Лехи было не меньше, но он был более привычен и приспособлен к тяготам и лишениям оперативно — розыскной деятельности. К тому же привык доверять решениям своего старшего напарника, а поэтому он легче Толяна превозмог стенания своего желудка и, постояв в задумчивости ровно столько, чтобы показать, что и у него кое-какие мыслишки водятся, кинулся за ними вдогонку.
Но Стас шел, не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам. А поглядеть было на что. Длинные пологие холмы, чуть заметно поднимающиеся над равниной, были сплошь усеяны разноцветьем цветов. Такой яркий праздничный наряд редко встретишь сейчас на родном его Урале. Купавка стала такой редкостью, что занесена в Красную книгу. А эта первобытная, или первозданная краснота слепила глаз. Далеко слева на фоне нестерпимо голубого неба, отливая синью, красовалась великолепием формы одинокая гора, словно снятая с картин Рериха. Увидел бы, если бы посмотрел вокруг.
Но он шел, видя перед глазами только носки собственных поношенных кроссовок. Леха поравнялся с ним и несколько раз пытался с ним заговорить, но Стас пер и пер вперед, даже не поворачиваясь к нему.
Наконец остановился и обвел их жестким требовательным взглядом, как он это умел иногда делать. Такой взгляд в их родном отделе не каждый мог выдержать, даже если на погонах звездочек было больше.
— Привал! Надо отдохнуть, прежде чем пойдем дальше. А заодно и обсудим наше положение. — Распорядился он и первый повалился в траву, утонув в ней с головой.
Леха с Толяном переглянулись. Но оспаривать его решение не стали. Стас тем временем достал сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся и с отвращением поморщился. На голодный желудок дым горчил. Посмотрел сквозь пластмассовый баллончик зажигалки и повернулся к Лехе.
— Дай-ка мне свою зажигалку. — Попросил он, вытянув руку с раскрытой ладонью.
Не задавая лишних вопросов, Леха молча вложил в его ладонь свою зажигалку. Так же молча, Стас встряхнул ее перед глазами и положил в свой карман. Леха пожал плечами, но зажигалку назад не потребовал, ожидая, что скоро само собой все разъяснится.
Но Леха молча курил, бережно стряхивая пепел за спину. Толян елозил на заднице, раскормленное брюхо не как не хотело помещаться между поднятых коленей, и жалобно поглядывал то на одного, то на другого.
Докурив сигарету, Стас тщательно вдавил ее в землю и поднял глаза на своих непривычно молчаливых спутников.
— Вот что я хочу вам сказать, друзья мои. То, что было вчера, вы помните. То, что есть сегодня, видите… — Помолчал, глядя на букашку, неторопливо ползущую по листу ярко красного цветка, и чуть слышно закончил. — А того, что будет завтра, не знаю не только я, но не знает даже господь бог.
— Ты к чему это гнешь, Стас? — Осторожно спросил Леха и наткнулся на холодный внимательный взгляд.
— Я тоже не врубаюсь… — Заикнулся Толян. И поперхнулся, поймав на себе такой же взгляд серых глаз Стаса.