ВОВАН. Какой номер?
ШУРА. Вождь Краснокожих.
ТОЛЯ. Шура, ты чего?
ВОВАН. Каких еще красноперых?
ШУРА. Краснокожих. Вы же приличный бизнесмен. Вы не можете просто так нас уволить. Вы должны уволить нас за профессиональную несостоятельность. Так? Вы приличный бизнесмен?
ВОВАН (поправляет пиджак, смущенно). Приличный, ну. У меня даже ракета есть. В космосе летает где-то. Своя.
ШУРА. Вот видите. Значит, как приличный бизнесмен, вы должны посмотреть наш номер, потом уволить, а потом только взорвать. Так?
ВОВАН. Ну.
ШУРА. Значит, что?
ВОВАН. Чё?
ШУРА. Значит, мы должны показать вам свой номер.
ВОВАН. Чё?
ШУРА. Мы должны показать вам свой номер.
ВОВАН. А. Понял. А где? Здесь, что ли?
ШУРА. А почему бы и нет. У нас здесь всё есть. Костюмы, реквизит. Только нет Макакаши. Но вместо неё может быть ваш сын. Савелий. Ты согласен, Савельчик?
САВЕЛИЙ. А чё делать надо?
ШУРА. Я всё объясню. Согласен?
САВЕЛИЙ. Ну, да.
ШУРА. Отпустите нас.
ВОВАН (кивнул). Отпустите.
Братва отпустила Шуру, отвязала Толю.
ШУРА. И так. (Поставил полукругом стулья.) Садитесь сюда.
ВОВАН. Мы своё отсидели. Мы присядем.
ШУРА. Присаживайтесь.
Вован с братвой рассаживаются на стульях.
ШУРА. И так… (Достал чемодан, вывалил из него кучу вещей.) Надевай это, Савельчик. Ты будешь мальчиком, которого мы с Биллом похищаем ради выкупа. Билл это Толя, а я — Сзм…
ВОВАН. Чё там? Долго еще, в натуре?
ШУРА. Один момент.
ВОВАН. Рванёт уж скоро.
ШУРА. Один момент. Успеем.
Объясняет что-то Савелию.
Братва мнётся на своих местах.
ВОВАН. Скоро?
ШУРА. Скоро. Делайте пока вот так. (Изображает при помощи голосовых связок барабанную дробь.)
Братва начинает повторять за ним. Ржут. Тычут друг друга локтями.
И вот уже комната превращается в настоящую цирковую арену.
Загораются разноцветные огни.
Звучит туш.
ШУРА. И опять с вами клоун Билл и клоун Сэм! А также новая звездочка отечественного цирка — Савелий Чебоксарский! Вождь Краснокожих!! Встречайте!!!
Лирическое отступление. Восьмая картина полностью состоит из циркового номера, который автор решил не переносить на бумагу, а оставить на усмотрение богатой фантазии и таланта постановщика, за что сразу глубоко извиняется. Однако автор вынужден намекнуть, что номер должен быть по настоящему веселый, смешной и фееричный, так как это играет немаловажную роль в развитии сюжета и способствует планомерному движению главного героя к заветному и неминуемому катарсису. Можно даже сказать, что номер, о котором идёт речь, является тем самым недостающим звеном в цепи добро-зло, хорошее-плохое, человеческое-животное, белое-черное, инь-янь и т. д., благодаря которому происходит перерождение, очищение, осмысление и т. д. на подкорковых, ментальных, астральных и других уровнях. Посему заявляю, что вышеупомянутый номер должен быть выдержан в лучших традициях советского, российского и, не побоюсь этого слова, никулинского цирка, должен кишеть невероятными кульбитами, искромётными (из глаз) апперкотами и простыми и понятными широкой публике сальтами-мортале. Я — кончил.
P.S. Прошу прощение за критиканские штампы и серьёзный тон. С кем не бывает.
Нелирическое отступление. (Советы постановщику.) В продолжение всего номера Шура и Толя должны делать отчаянные и неудачные попытки прорваться к выходу. Савелий может не очень умело выполнять те или иные трюки. Но под конец у него должно начать получаться более уверенно. Братва должна хохотать и колоться. Они ж тоже дети, хоть и очень-очень большие. Вован «Чибис» может сидеть с каменным лицом, но иногда и у него, как лучик света в пасмурный день, просто обязана проступать тень улыбки. Вот, пожалуй, и всё. Я — опять кончил.