— Будь у нас ваше оружие.. — тяжело выдохнул пленник.
— Такие люди очень опасны, — сказал офицер флота капитану.
— Да, это бесстрашные и жестокие противники, — кивнул капитан.
— К счастью, они тратят слишком много времени, сражаясь друг с другом, — заметил первый помощник.
— Император вынужден подписать закон о всеобщем гражданстве, — вздохнул офицер флота.
— Да, это непоправимая ошибка, — ответил капитан.
— Разумеется, — кивнул офицер.
Все эти намеки останутся туманными, если не упомянуть, что гражданство в Империи доставалось не просто. Оно означало гораздо больше, нежели престиж или социальное положение. Без него нельзя было владеть землей и подавать иск в суд, присутствовать на судебных заседаниях, составлять завещания, распоряжаться собственностью и тому подобное. Продвижение по службе тоже напрямую зависело от гражданства. При приеме на работу в обширных службах гражданство было обязательным условием. Человек без гражданства чувствовал себя немногим лучше животного. Оно означало не просто определенную форму политических и юридических прав, но и признание в обществе. Только постепенно, через столетия и даже тысячелетия гражданство распространилось повсеместно. Вначале им обладали лишь избранные сословия Телнарии, потом — остальная аристократия, затем все население нескольких главных, а позднее и прочих Телнарианских планет. Далее гражданство приобрели жители провинциальных планет. Офицер флота и капитан говорили о военной службе как способе получения гражданства. Служба в регулярной армии продолжалась двадцать лет, отставники обеспечивались пенсиями. Сыновья обычно шли по стопам отцов.
На планетах, где были введены обязательства, сыновья военных неизбежно становились военными. Служащие регулярных войск получали гражданство после первого года службы, служащие вспомогательных — по окончании девяти лет. Значение гражданства было таким, что энергичные и тщеславные горожане часто рассматривали военную службу как путь получения гражданства даже для своих потомков. Такая политика обеспечивала постоянный приток новобранцев в войска. Следует упомянуть о двух препятствиях: обычно люди понимали, что такой путь отнимет у них много времени и сил. Те, кто жаждал получить гражданство, знал ему цену и не соглашался с легкостью лишиться этой привилегии. Поэтому бывшие военные оставались лояльными по отношению к политике Империи, становясь хорошими гражданами. Теперь понятны опасения офицера и капитана: если гражданство будет официально введено по всей Империи, военная служба лишится всякой притягательности для мужчин. Гражданство обесценится, станет обычным явлением. Конечно, те, кто раньше добивался гражданства с трудом, будут рады принять его в подарок, подобно хлебу и зрелищам в городах. Возбуждение и воинственность этих сословий может представлять силу, которой способны воспользоваться искушенные в таких вопросах политики. «Власть народу» — вечно популярный лозунг тех, кто использует народ ради достижения собственных целей. Теперь нам понятны причины подобного разговора и давления, которому подвергались при подписании закона о гражданстве император и сенат…
Варвар Ортог, в ярости напоминающий зверя, попытался встать, но вновь был силой поставлен колени. Он зловеще оглядывал трибуны.
Женщины вздрагивали.
— Не бойтесь, милые дамы, — сказал Палендий. — Этот монстр не опасен.
Варвар рванул цепи. Тревожный шепот прошел по трибунам.
— Не надо бояться этого зверя! — вновь призвал Палендий. — Вы находитесь под защитой Империи!
Неожиданно варвар крикнул и, привстав, дернул цепь. Несколько женщин взвизгнули от страха. Стражники заставили варвара встать на колени.
— Вам незачем тревожиться, прекрасные дамы! Империя, незыблемая и вечная, оградит вас от этого чудовища!
В глазах женщин оставался ужас. Маленькие соленые ручки прижимались к груди.
— Он же беспомощен! — объявил Палендий. — Он надежно закован в прочные цепи!
Варвар захрипел и вновь вскочил. Женщины закричали. Варвара поставили на колени, пинком заставив его прекратить рвать цепь.
— Вы же видите, что он беспомощен! И он сам это знает, — сказал Палендий.
Вздох облегчения пронесся по трибунам.
— Смотрите, он стоит на коленях перед Империей, как и полагается!
Зрители засмеялись. Варвар в ярости барахтался в песке. По знаку капитана стражники успокоили его парой ударов. По виску варвара побежала струйка крови.
— Чрезвычайно опасный человек, — восхищенно проговорил офицер флота.
— Вы правы, — ответил капитан.
Он кивнул, и двое гладиаторов Палендия с копьями выступили вперед. Они били коленопреклоненного, связанного человека до тех пор, пока он не скорчился на залитом кровью песке.
Но вот варвар поднял окровавленную, облепленную песком голову и в упор взглянул на офицера и капитана. В его глазах горела дикая ненависть. Офицер флота с пурпурными шнурами у плеча спокойно выдержал этот взгляд. Варвар обвел глазами трибуны и вдруг замер. Он испытующе смотрел на гладиатора, стоящего в проходе, со смесью ненависти и благоговения. Это смутило гладиатора — он еще никогда не видел варваров. В конце концов, совсем недавно он был еще не бойцом, а просто крестьянином из деревни близ фестанга Сим-Гьядини. Изумление пленника при виде гладиатора отметил и молодой офицер флота, который следил за обоими. Он не уловил ничего необычного во внешности гладиатора, ничего, достойного столь трепетного внимания варвара. Заинтересовавшись, молодой офицер обратился к гладиатору:
— Ты знаешь его?
— Нет, господин.
— Вы никогда не встречались?
— На моей памяти — нет.
— Пусть начнутся выступления! — воскликнул Палендий и подозвал первую пару гладиаторов с деревянными мечами. Во время выступлений демонстрировались приемы владения мечом, и спустя несколько минут Палендий, шутливо присудил одному из них победу. Вторая пара показала свое умение владеть копьями, и, подобно первой, затеяла притворный бой, который умело рассудил Палендий. Третий бой вновь велся на деревянных мечах, но только теперь они имитировали не короткие, широкие мечи — излюбленное оружие цирковых бойцов — а длинные двуручные резаки, распространенные у некоторых варварских племен. Последнее выступление устроила пара гладиаторов, с оружием, напоминающими длинные киросские копья с обоюдоострым наконечником, которые привозили из галактической системы Лидании. Обе кромки лезвия были окрашены в красный цвет. Именно таким оружием пользовались варвары, и Палендий подробно рассказал о его сильных и слабых сторонах, а также о приемах боя. Конечно, в истории оружия, как и в истории музыкальных инструментов, проходил долгий период развития и отбора. В оружейном ремесле имелись свои хитрости, были признанные мастера. Те, кто не понимает или не принимает всей важности усилий оружейников, их работы мысли, попросту наивны, а такая наивность на арене могла сослужить плохую службу. Игра с оружием трудна и опасна, а также слишком азартна. В таких играх нелегко побеждать.
Время от времени молодой офицер флота задумчиво посматривал то на варвара, то на гладиатора, который стоял близ выхода на арену, наблюдая за выступлениями.
Офицер с любопытством размышлял о том, что заметил раньше — о реакции варвара при появлении гладиатора. Однако гладиатор был всего-навсего простолюдином, слугой Палендия. Маловероятно, чтобы пути этих людей пересекались.
Варвар не замечал ни взглядов офицера флота, ни изумления гладиатора. Окровавленный, изможденный, он смотрел на гладиатора с неким удивлением, трепетом и боязнью. С другой стороны, гладиатор не отрывал глаз от поединков, подмечая промахи и удачи соперников и то, как они подтверждали намерение нанести удар, при выпаде решительно притоптывая ногой по песку.
— Кончено! — объявил Палендий, хлопнув бойца из последней пары по спине. Этот боец нерешительно стоял над своим противником, держа тупой, красный наконечник копья в дюйме от его горла. Победитель отступил в сторону, вытер пот со лба, усмехнулся и поклонился толпе. Его противник поднялся, подобрал свое сломанное копье и побрел прочь.
Послышались аплодисменты.
— А теперь — главное представление вечера! — объявил Палендий.
Зрители на трибунах оживились. Палендий важно повернулся к варвару и приказал:
— Встань!
Тот с трудом поднялся на ноги и зашатался.