Удар, удар, удар. Найл стало неожиданно легче — от постоянных судорожных рывков живот просто онемел и перестал воспринимать боль. Правитель вскрикнул и упал на одно колено. Смертоносец радостно метнулся к нему — и вот тут Посланник Богини со всей силы даванул чужую мышцу. Сердце паука судорожно сжалось, внезапно повышая давление — ноги дикаря резко распрямились, и он скакнул вертикально вверх!
— Н-на! — правитель выступил навстречу, высоко вскидывая меч, чтобы восьмилапый сам упал прямо на клинок, но тут резкая боль свела ему ногу, и он повалился на бок, еле успев прикрыться щитом и поддернуть под него ноги.
Брызжущая ядом хелицера гулко вонзились в преграду, но пробить дерева не смогла. Найл снова резко сжал сердце врага, заставив его подпрыгнуть, и, потеряв щит, попытался откатиться в сторону, повернулся на бок, стал торопливо уползать к своему отряду.
Восьмилапый, громко царапнув коготками по бетону, приземлился и ринулся к поверженной жертве, широко разинув пасть. Правитель, остановившись, попытался лягнуть его сандалией — но смертоносец лишь поднял свое тело на всю длину лап, набегая сверху, и наклонил свою морду едва ли не к самому лицу врага.
Именно в этот миг, перехватив меч двумя руками, Найл заставил свое измочаленное тело согнуться пополам, вкладывая в сверкающее стальное лезвие все оставшиеся силы.
— Х-ха! — меч рассек хитиновый покров, пройдя точно через пасть, между двумя главными глазами, по низу брюшка у основания лап, и остановился на уровне четвертой пары ног: именно там, где и заканчивается огромный паучий мозг.
На миг всякое движение прекратилось — а затем из раны прямо на Посланника Богини хлынула паучья кровь. Он еле успел прикрыться рукой, как следом за кровью упало и само тело, выбив из легких весь воздух.
Тут же правитель услышал резкую команду шерифа, громкое звяканье арбалетов, стук многочисленных шагов. Труп вражеского вождя покачнулся, Найл подхватили под мышки сильные руки. На миг он увидел подбегающих дикарей — но тут щиты сомкнулись, замелькали загорелые руки, выбрасывая наружу и поддергивая к себе голубые от крови клинки.
— Уходим! Уходим!
Прежде чем Посланник Богини успел что-то сказать, его оттащили к лестнице и поволокли наверх.
На улице уже шел проливной дождь. Тяжелые капли били в прозрачные стены, стекали по ним тонкими ручейками, скапливались тут и там в широкие мутные лужи. Опираясь на сильное плечо Нефтис, Посланник Богини проковылял в дальний от входа угол.
— Странно, — пробормотал Найл, усаживаясь на пол и откидываясь спиной на прохладное стекло. — Столько воды и никакой растительности…
Живот потихоньку начинал отходить от онемения, и его словно неторопливо наполняли крутым кипятком. Вдобавок сильно ныла правая нога, которой досталось всего один раз, но весьма сильно. Ни миг Посланник Богини даже позавидовал погибшему пауку — у него больше ничего не болело. Они нас обманули, мой господин, — последним вышел из лестничного проема северянин и, убирая меч, твердым шагом приблизился к правителю. — Как только вы убили этого дикаря, все его племя ринулось в атаку. Мы еле смогли вас отбить.
— Потери есть?
В ответ у шерифа презрительно дернулся край верхней губы — какие могут быть потери в схватке дисциплинированного, хорошо обученного отряда с ордой варваров?
— Как же нам тогда поступить, шериф? Мы должны обыскать эти гаражи!
— Пока не знаю, мой господин, — склонил голову воин. — Там слишком темно. Мы сможем сдерживать нападки туземцев днем, когда там есть хоть какой-то свет. В темноте они получат слишком большое преимущество. Если же вниз уходит много ярусов, то туда нам, вероятно, не удастся даже войти. Слишком темно.
— Плохо, — Найл, поморщившись, переменил позу. — Ставь лагерь, Поруз. Думаю, дня два я все равно не смогу ходить. Немного отдохнем, подумаем.
— Слушаюсь, мой господин. Тогда разрешите послать группу воинов на берег, к кораблям за припасами? Здесь совершенно нечего есть.
— Посылай.
ГЛАВА 3
КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ
Больше всего шериф Поруз боялся, что дикари попытаются устроить нападение, а потому в прямой видимости лестницы поставил постоянный пост с арбалетчиком, и еще по одному пауку у лифтовых шахт. Однако ночь, под убаюкивающий шелест непрекращающегося дождя, прошла спокойно.
В течение следующего дня шериф с правителем довольно долго рассуждали, как вынудить дикарей пропустить их в гаражи, пока не пришли к самому простому и очевидному выводу: им нужно заплатить. Пообещать обильную трапезу — немного еды авансом, чтобы пустили смертоносцев из отряда свободно бегать по подземельям, а остальное потом, когда осмотр будет закончен. Людей вниз решили не пускать — дабы уберечь туземцев от соблазна.
Оставалось выяснить одно: согласятся ли местные восьмилапые есть рыбу. Другой добычи братья по плоти в здешних землях почти не встречали. Хотя, если они действительно живут впроголодь — то почему станут отказываться от незнакомой пищи.
К вечеру второго дня Найл уже начал ходить, и Нефтис, спящая рядом, ночью даже попыталась предложить ему свои ласки.
— Посланник! — тревожный импульс хлестнул по сознанию Найла на рассвете. Он рывком вскочил, забыв на секунду про боль, тут же застонал, прижав левую ладонь к животу, но правой упрямо подобрал с пола перевязь с мечом и повесил через плечо.