Настоящая хозяйка, с теплотой начал думать о ней Сергей. Жаль, что у таких матерей дочери почему-то родятся совсем другими… А все успевает старушка, наверное, потому, что у нее кнопочный телефон и она не зависает часами в ватсапе, как его дрожайшая половина, размышлял он. И ловил себя на мысли, что теща почему-то становится ему все роднее и роднее. Она не читала нотаций и не ворчала, как прежде. Условие же у старушки было только одно. Чтобы он не задерживался после работы, иначе она опоздает на свой обязательный вечерний сериал.
Накануне приезда жены Сергей вручил сыну большой леденец на палочке. Малыш радостно сунул его в рот и, как всегда, принялся колесить по квартире на детском автомобиле. Когда Сергей услышал тот странный гортанный звук, то вначале с удивлением подумал: как в квартире оказалась ворона? А когда понял, что это сын подавился леденцом, что это малыш не может вздохнуть, лежит на диване весь красный и отчаянно колотит себя руками и ногами, то остолбенел. Сергея охватил ужас, который парализует и не дает действовать.
Собравшаяся было уходить теща молча влетела в комнату. Она схватила мальчугана за ноги, перевернула его вниз головой и начала отчаянно колотить по спине. Через секунду леденец выпал. Малыш, наконец, глубоко вздохнул, закашлялся и разревелся… Сергей бросился к нему, крепко обнял. Потом перевел благодарный взгляд на тещу. Слабой и беспомощной он видел ее впервые.
— Что-то у меня ноги не идут после такого, — вздохнула она, снимая шапку. — Я, улым, сегодня переночую у тебя. А то упаду в трамвае…
Утром, когда до приезда жены остались считанные часы, теща вдруг предложила:
— А давай мы нашу беглянку на работу отпустим? Полгода, говоришь, до садика осталось? Так вот я это время за Тимурчиком присмотрю.
Сергей обнял ее осторожно и трепетно. Так, как обнимают матерей.
Сбежавшая невеста
В купе, где пожилые супруги долго ехали вдвоем, попутчица появилась ранним утром. Занимавшие нижние полки пенсионеры Мустафины, возвращавшиеся в Казань от сибирских родственников, крепко спали. Стараясь не разбудить их, третья пассажирка тихо пошуршала на верхней полке, быстро застелила постель и затихла. Проснулись супруги от сдавленных рыданий. Мустафины вопросительно переглянулись, подождали несколько минут: рыдания не прекращались.
— Вам чем-то помочь? — участливо обратилась супруга к незнакомке.
— Воды дайте, пожалуйста, — тихо отозвалась та.
Вернув стакан, она повернулась лицом к стене и затихла. Спустилась лишь к обеду. Супруги в тот момент заканчивали домашние припасы и переходили к чаю. Попутчица попросила разрешения сесть рядом и уткнулась в телефон. А Мустафины принялись ее разглядывать. На вид незнакомке было не больше 25 лет. Худенькая, остроносая, с узким лицом, из-за странной прически она напоминала одуванчик. Ее волосы были словно опалены пламенем. Тонкие и прозрачные, они начинались надо лбом как-то слишком высоко, а заканчивались над шеей слишком рано.
— Это после химиотерапии, — спокойно пояснила девушка-одуванчик, поймав на себе удивленные взгляды. — Не извиняйтесь, я привыкла…Врачи говорят, что родилась в рубашке. В восьмом классе заболела раком крови, но попала в число тех, кто выздоравливает. Я даже детей могу иметь.
Супруги предложили попутчице место у окна. Она торопливо проглотила два вареных яйца, запила их кофе с булочкой, и вернулась в исходное положение: зависла в телефоне. Первой напряженное молчание нарушила супруга, особа любопытная и разговорчивая.
— Вы тоже до Казани едете? — задала она дежурный вопрос. — Мы не заметили, на какой станции вы сели.
— В Екатеринбурге, — еле слышно произнесла девушка, не поднимая головы от телефона. — Ездила на собственную свадьбу, которая не состоялась… В чемодане вон свадебное платье обратно везу.
— Это как? — изумилась пожилая женщина.